Марат приехал в этот дом забрать фотографии. Больше ничего и не нужно. Он даже машину не стал выгонять из гаража. Отчего-то захотелось отправиться на электричке, как раньше, в далёком детстве. Пока шёл от станции к посёлку, с наслаждением вдыхал запах разогретых жарким августовским солнцем луговых трав.
Крепко и сладко пахло донником и ещё чем-то, от чего щемило внутри. На мгновение замирало сердце и казалось, что стоит закрыть глаза, как снова окажешься школяром, отпущенным на летние каникулы и свободным ещё почти целый месяц.
Он и вправду зажмурился, не желая расставаться с внезапно возникшим ощущением чуда. А когда открыл глаза, то увидел забор крайнего к дороге двора. Всё. Сказка кончилась. Марат прибавил шагу и вскоре уже поднимался на крыльцо старого, но крепкого дома, что многие годы служил его семье дачей.
Так уж получилось, что им приходится переезжать. Ему по работе, а родителей оставить одних он не решился. Забрал с собой. А этим летом приехал продавать дачный участок. Присмотрел старикам другой, там, на новом месте.
Покупатели интересовались: будет ли прежний хозяин забирать вещи. Вещи — нет, а вот фотографии, хранившиеся на чердаке, Марат оставить не мог. Больно было представить, что коробка с фрагментами их семейного счастья отправится в мусор, как нечто лишнее и никому не нужное.
Он поднялся по лестнице и приоткрыл маленькое чердачное окошко. В ленивую духоту под крышей сразу ворвался горячий полуденный воздух с запахом поспевающих яблок и подсыхающей скошенной травы. Где же эта коробка?
Марат переставил с места на место несколько ящиков, заглянул в один. Что там? В руке оказался старый потёртый ошейник. Сильнее забилось сердце, и горло перехватило спазмом. Марат сглотнул и пару раз кашлянул, стараясь прогнать нахлынувшие воспоминания.
Эрик — его первая собака. Эрдельтерьер. С шикарной родословной, модный и дорогой, которого никогда не водили ни на одну выставку, самый верный и самый любимый.
Сам не зная, зачем, сунул находку в карман и принялся искать дальше. Вот она. В коробке старые журналы, какие-то бумаги и фотографии. На чердаке, несмотря на распахнутое окно, по-прежнему было душно. Прихватив найденную наконец коробку, Марат спустился вниз. Хотелось пить. Он подумал и поставил на плиту чайник. Где-то в сумке лежали, купленные на станции, два пирожка с повидлом. Лучше бы с мясом, но рисковать в такую жару он не стал.
Отложив в сторону стопку журналов, принялся вынимать альбом. На пол шлёпнулся зажатый между страницами старый конверт. Обветшавшая от времени бумага не выдержала, и чёрно-белые прямоугольники рассыпались по полу…
* * * * *
Дачу в этом посёлке отец купил по «блату». Недалеко от города, у реки. Участки здесь давали в основном работникам управленческих структур. «Не для простых людей». — Говорила мама. Отец тоже не был «простым». Он работал снабженцем в одной крупной организации и был, что называется, «нужным» человеком для многих.
Деньги у них водились. Марат всегда был хорошо одет и щедро делился с друзьями пластинками импортной жевательной резинки, которой баловал наследника отец. Он и собаку ему купил такую, чтобы было чему завидовать. После того, как Марат заикнулся, что хочет щенка, а мама схватилась за голову от этой его неожиданной просьбы, отец только усмехнулся и сделал пару звонков.
— Будет у тебя собака. Подожди месяц. Как раз недавно родились щенки в одном из клубов. Там, правда, на них очередь, но я договорился.
Так в их семье появился маленький эрдельтерьер. Согласно родословной у него было какое-то сложное неудобоваримое имя, которое быстро сократили до легкого и короткого Эрик. Марат, для которого щенок был сначала лишь очередным капризом, неожиданно привязался к собаке и с удовольствием ходил с новым другом на занятия в кинологический клуб. Отец потребовал, чтобы собака была воспитана и обучена. Мама полностью поддержала его. Они и от сына ждали отличной учёбы и соответствующего поведения. И Марат соответствовал.
А ещё через два года они купили эту самую дачу. Мама, никогда не отличавшаяся тягой к сельскому хозяйству, с энтузиазмом бросилась разбивать грядки, которые, впрочем, вскоре превратились в поросшее травой и цветами пространство, а отец собственноручно посадил несколько плодовых деревьев, привезенных ему из какого-то известного питомника.
Марату нравилось, что рядом есть река. Он всегда любил плавать и рад был этому летнему развлечению. В остальном же на даче было скучно. Если бы не Эрик, можно было бы сойти с ума от безделья. В тот год Марату исполнилось четырнадцать, и отдых «на природе» его откровенно тяготил. В городе хотя бы можно сходить в кино, или в парк с приятелями, поесть мороженого в летнем кафе, а вечером посидеть в чьём-нибудь дворе с девчонками и гитарой. А здесь…
Инструктор из кинологического клуба дал задание отрабатывать команды. Делать было нечего, и парень послушно тренировал Эрика. Потом шли купаться. Вот в один из таких дней они и встретили на берегу Робку.
* * * * *
«Точно. Это те самые фотографии, что Роб принёс тогда, в день их отъезда». — Марат торопливо собрал фотографии в стопку. Задержался на одной. Они с Робкой стоят с собаками на высоком берегу, Робка машет рукой, показывая кому-то, кто их фотографирует, на какую кнопку надо нажимать.
Робка — Роберт, Робертино, Роб…
Марат с Эриком сбежали по тропинке с берега, вниз к воде. Но их привычное место сегодня было занято. У самой воды сидел крупный чёрно-подпалый доберман, а немного поодаль мальчишка, чуть младше Марата, старательно устанавливал на треногу фотоаппарат. Эрик настороженно зарычал. Доберман тут же вскочил на все четыре лапы и замер, готовясь к нападению.
— Фу, Атос! — Звонко скомандовал мальчик и обернулся. Приветственно махнул рукой.
— У тебя кобель?
— Да. — Марат крепко держал эрделя за ошейник.
— Занимаетесь?
— Занимаемся.
— Мы тоже. Подожди, я своего возьму.
Он подскочил к доберману и пристегнул поводок.
— Спускайтесь.
Марат осторожно спустился. Видя, что незнакомая собака не проявляет никакой агрессии, Эрик нерешительно вильнул хвостом. Доберман принюхался и подошёл ближе. Собаки обнюхали друг друга и теперь стояли в ожидании: отпустят ли поиграть?
— Познакомились. — Весело сказал мальчик и протянул Марату руку. — Роберт.
— Марат.
— Только лучше зови Робкой. Меня так все здесь зовут.
— Хорошо.
— Марат, хорошо, что ты пришёл. Мне надо фотографию сделать для клуба с Атосом, а затвор раньше срабатывает, чем я успеваю добежать до него. Поможешь?
— Я не умею. — Растерялся Марат.
— Я покажу. Там просто. Только на кнопку нажать. Смотри.
Марат послушно сфотографировал нового знакомого.
— Ух! Спасибо. А то я уже несколько кадров испортил. А папа теперь плёнку только к концу недели привезёт.
— Любишь фотографировать?
— Очень. Дома уже ругаются, что от моих бачков, проявителей и кювет некуда деться. А мне нравится. Мама сердится, что у нас ванная никогда свободной не бывает. А что делать, если только там темно?
Он сокрушённо помотал головой, и Марат рассмеялся. Мальчишка ему нравился.
— Тебе сколько лет?
— В январе тринадцать будет. А тебе.
— Четырнадцать. А Эрику, — Марат указал на пса — два.
— Молодой ещё. Атосу уже пять. Мне его подарили, когда я в школу пошёл. Сказали: неси ответственность.
— Несёшь?
— Несу. Только он за меня больше. С таким защитником никто не тронет. Атос очень умный. А ты в какой школе?
Болтая, Робка сложил треногу, повесил фотоаппарат на шею, и они начали подниматься.
— Ой, а вы же, наверное, купаться шли? — Хлопнул себя по лбу Робка. — А я вас заболтал совсем. Мама говорит, что иногда ей кажется, что у неё, по меньшей мере, три сына.
— Да, ладно. — Махнул рукой Марат. — На самом деле хорошо, что мы встретились. Скучно здесь.
— Здесь? — Удивился Роберт. — Ты что! Это просто ты ещё никого не знаешь. Вот я тебя с нашими познакомлю!
* * * * *
Марат взял следующую фотографию. Они, уже вчетвером, в лесу. У Серёжки на голове газетная пилотка из-за которой они ссорились с Герой…
— Знакомьтесь. Это Марат. Они дачу только в этом году купили.
Парни хмуро рассматривали новенького. Потом один, рыжеволосый, с буйной вьющейся, как у эрделя, шевелюрой протянул руку.
— Сергей.
— Марат.
Второй, темноволосый и коренастый, пониже рыжего ростом, не подошёл. Представился с того места, где сидел:
— Гера.
— Марат.
Они неловко замолчали.
— Ребята, ну что вы? — Робка обиженно смотрел на всех по очереди. — Марат — нормальный парень. У него тоже собака, эрдельтерьер.
Парни глянули на Марата с интересом.
— Выставочный? — Лениво спросил Гера.
— С отличной родословной, но мы на выставки не водим.
— А у Геркиного Дика полна грудь медалей! Да, Гер? — Влез Робка.
— Ох и болтун ты, Робка! — Засмеялся Сергей. — Правду мама твоя говорит, «три сына».
— У нас у всех собаки. — Пояснил Гера. — У Серёги и у меня овчарки, только у меня немец, а у него восточник, у Робки — доберман.
— И вообще у нас Мужской клуб! — Выпалил Роберт.
— Ну и трепло… — Укоризненно покачал головой Сергей. — Ничего доверить нельзя…
ПРОДОЛЖЕНИЕ — ЗДЕСЬ