-Элли, не надо так, я всё таки мужчина, могу не устоять,-хрипловатый голос Саши выдавал его возбуждение.
-Почему не надо?-прошептала Элла.
-Неправильно это, не должно между нами этого быть,-сказал Саша, а сам неотрывно следил за движениями Эллы.
НАЧАЛО — ЗДЕСЬ
-Есть женщина и есть мужчина, и есть то, что их влечёт друг к другу. Такова наша природа и не надо идти против неё,-сказала Элла, откидывая волосы от лица.
И Саша решил не идти против природы. Он решил подойти к Элле и подошёл, обнял её и уткнулся лицом в копну её волос.
-Как пахнут,-ахнул Саша,-будто подснежник расцвёл. Элли, Элли…
Страсть поглотила их и унесла в страну наслаждений, грёз, унесла туда, от чего невозможно отречься, невозможно противостоять их влечению друг к другу.
-Любимая,- прошептал Саша, когда страсть тихонько отступала, а нежность вступала в свои права,-Любимая моя, Элли. Спасибо тебе за счастье, которое ты мне подарила.
Элла молчала, хорошо что темно и Саша не видит её слёз. Да, слёз, потому что никто и никогда не говорил ей что она любимая, никто и никогда не благодарил её за нежность, открытость, за то, что она такая как есть, с немодной фигурой.
Саша был первый мужчина, который после пылких ночей возвращался к ней и не потому что он снимает у неё комнату, а потому что он любит её. Она чувствовала его любовь, но вместе с тем понимала, никогда он не бросит свою семью, своих дочерей.
Она не заговаривала с ним о его семье и не потому, что этого не хотел Саша. Пока Саша здесь, он принадлежит ей, а она ему, а те, кто где- то там, далеко, они сейчас далеко и не имеют никакого отношения к их любви с Сашей. Так думала Элли, а Саша был ей благодарен за её любовь, которая здесь и сейчас, а что будет дальше, поживём-увидим.
Любовь Саши к Элле росла и крепла и он, как и Элла понимал, придётся уехать, расстаться, нужно будет стараться забыть о том что было у них с Элли. Забыть скорее всего не получится, но он надеялся на время, которая стирает многие грани жизни, делая жизнь более обтекаемой и спокойной. Уйдёт яркость их чувств, лицо любимой приобретёт размытые тона и он навсегда похоронит в душе любовь по имени Элли. Да, так будет, но а сейчас он любит, любит так, как никогда ни одну женщину не любил.
-Элка, это что за мужик у тебя прижился?-мать недовольно бряцала по плите чайником и старалась не смотреть на дочь,-Ладно бы русский, а то Бог весть чей и откудова заявился. Дожно мошенник какой, обдерёт тебя как липку и скроется, ищи-свищи тогда, да бесполезно. Такие исчезают бесследно.
-А что у меня обдирать? Мам, вот как можно так о людях думать? Он работяга, забор у меня поправил, по хозяйству помогает…
-В доверие он к тебе втирается, а потом глядь, а домишко -то твой уже и не твой. Принеси документы на дом сюда, от греха подальше, принеси.
-Ну если тебе так будет легче, принесу, только при мне, плохо о Саше не говори.
-Дура ты Элка, дура и есть. Вижу, сожительствуешь со своим постояльцем, дожно кормишь его, поишь…
-Не пьёт он.
-Во, не пьёт, потому задумайся, не пьёт, значит хитрый, тверёзовым взглядом ко всему приглядывается.
-Считай что задумалась.
-Деньги за постой хоть платит?
-Мам, я сама разберусь, не лезь.
-Мать-не лезь. А кому ты, дурёха ещё нужна акромя матери ? Предостеречь хочу, чтобы потом тебе больно не было.
-А мне и так, и так больно будет. Очень больно, когда он уедет.
-Поди привыкла к нему?
-Люблю я его, мама.
-Божечки! Да кого ж там любить- то? Ни рожи-ни кожи.
-Он меня любит.
-О, Господи,-вздохнула мать,- третий десяток разменяла, а ума не набралась. Тебе надо думать о постоянных мужиках, а не о залётных.
-А где они постоянные? Ау! Постоянные!
-А ты не выкобенивайся, а подумай над словами матери. Я жизнь прожила, знаю к чему приводит такая любовь.
-И к чему же она приводит?
-Ты забеременеешь, а он смоется, а ты одна с дитём.
-Мам, не ты ли недавно мне говорила, чтобы я дитя родила?
-Говорила, но не от такого.
-А я бы от Саши родила, потому как люблю его.
Элла улыбнулась своим мечтам, а мать вздохнула и безнадёжно махнула рукой.
-Чай то пить будем?-спросила Элла,- Или так и будешь меня пилить?
-Будем, дочь, я вот ещё, пирог испекла. Вот этот кусок побольше домой возьми, угостишь своего Сашу, а документы на дом всё ж принеси.
-Привет, Саш,-крикнул через забор Толик.
-Привет.
-Смотрю, славную баньку ты Элке мастеришь.
-Да вот полный сарай материала даром пропадает, а моется Элли в тазике, решил поставить, вроде ничего получается.
-Ничего это пустое место, а тут красота такая, глаз греет. А мне сможешь такой же терем срубить? Хорошо заплачу, об расценках я интересовался, знаю что по чём.
-А чего ж не срубить, пока я здесь… Но только по выходным могу, так- то я на ферме работаю.
— Значит договорились?
-Договорились. В эти выходные Элле дострою, а тебе со следующих начну.
-Господи, Саша, такая баня, таких денег стоит.
-Перестань, Элли. Какие деньги между нами, это всё по любви, чтобы ты мылась в баньке, да меня вспоминала.
На глаза Эллы навернулись слёзы, понимала она, что расставание с Сашей неминуемо, но одно, когда они об этом знают, но помалкивают, а другое, когда Саша произнёс это.
-Прости, прости любимая,-он сразу понял от чего плачет его Элли.
Они друг друга с полуслова, с полувзгляда понимали, потому как любовь и как считала Элли, именно их с Сашей любовь на небесах и записана.
-Саша, устаёшь, ну зачем ты подрядился Толику баню ставить?
-Ничего, поработаю, привык я работать.
-Понимаю, трое детей…
-Не надо Элли. Для своих детей я на ферме работаю, а здесь, у Толика…
Саша замолчал, обнял Эллу, снял с её головы косынку и стал расплетать её косы. Элла смотрела на него и плакала. Чем ближе их расставание, тем чаще она плакала и даже не представляла что с нею будет, когда он уедет от неё навсегда.
Вот и баня у Толика стоит и многие сельчане бросились к Саше с заказами, да только работы на ферме заканчиваются, скоро домой уезжать, потому вынужден он отказать заказчикам.
Последние деньки Элла со своим любимым и так быстро они летят, так быстро летят, так и хочется крикнуть: «Стой, время, стой! Остановись, дай ещё побыть с любимым.» Но время жестоко, никого и никогда оно не слышит и не под кого не подстраивается, идёт своей дорогой и свой ходне не замедляет, напротив убыстряется его ход, бежит, торопится время.
Вот и настал их последний вечер. Почти неделя, как закончилась работа на ферме, а Саша тянул, не ехал домой, но тяни-не тяни, а уезжать надо.
Элла накрыла прощальный стол. Они сели напротив друг друга, смотрели друг другу в глаза и плакали.
Саша не стеснялся своих слёз, а Элла была благодарна ему за слёзы, значит не хочет он уезжать от неё, не хочет, но надо плохо знать Сашу, чтобы поверить в то, что он может остаться с нею.
-Саш, а ведь я никогда не думала, что полюблю тебя. Первый раз когда тебя увидела… Ну прямо…
-Я знаю, Элли, я знаю, милая Элли, а я, ласточка моя, с первого взгляда втюрился в тебя. Да, я так думаю. Иначе зачем бы я провожать тебя увязался?
Еда стояла на столе нетронутой. Саше и Эллы не до еды, последние часы их любви, которые они вместе. Завтра утром Саша уедет, навсегда уедет, она это знает.
-Если бы я знала, что ты останешься со мной, я бы тебя об этом просила,- с надеждой в глазах сказала Элла.
-Не надо, Элли, я уеду, не могу не уехать. Там дети, там Соня и она больна, не могу их бросить.
» Она больна»,-подумала Элла,-этот приёмчик мужчин она знала, чтобы не остаться, они всегда ссылаются на больных жён. Но она прощает ему его слова и этот обман. За то прощает, что он сделал её счастливой, он заставил испытать настоящие чувства, а ещё за то, что он любит её.
-Она очень больна, очень,-повторил Саша.
-Не надо, не оправдывайся, я всё понимаю.
Саша встал со стула, подошёл к Элле и стал расплетать её косы, уткнулся лицом в её волосы и вдохнул их аромат.
-Подснежниками пахнут,-сказал Саша.
Он откинул волосы Элли на спину, снял серьги, что были вдеты в мочки ушей Эллы и надел серьги, которые вытащил из кармана брюк.
-Что это?!-воскликнула Элла и побежала к зеркалу, чтобы увидеть подарок Саши,-Боже, Саша, красота какая. Это что…? Это?
-Это бриллианты,-улыбался Саша, -они как капельки росы в твоих розовых ушках.
-Ой, это же дорого, очень дорого, уйма денег, Саша,-смутилась Элли и покраснела.
-Хотел купить тебе именно такие, потому согласился срубить баню у Толика. Прости меня, Элли, прости за всё, за мою любовь прости.
-Ты что? Ты что? Да это были мои самые счастливые дни. Если бы не ты, я бы никогда не знала что такое любовь и что такое быть любимой.
-Одну тебя люблю, ни одну женщину не любил до тебя,-признался Саша.
-А жену?-машинально спросила Элла спросила и пожалела о заданном вопросе.
-Она меня любит, а я её жалел. Думал, смогу её полюбить, ну как мои родители, через жалость меня полюбили. Но нет, ошибался , не полюбил.
-Не полюбил, а как же трое детей?
-Она пыталась угодить мне, хотела сына для меня родить, родились девочки. Не думай, Элли, я не ставил ей условие о сыне. Может она думала, что за сына смогу её полюбить? Не знаю, чужая душа потёмки. Иногда я не понимаю её, она не понимает меня. Болеет она, очень болеет. Просил остановится на одной дочери, но она хотела детей. Может для того, чтобы укрепить нашу семью? Не знаю.
-Ты приедешь ко мне? Может приедешь, когда соскучишься?
-Нет, Элли, не приеду. Люблю тебя, потому врать не хочу. Боюсь не совладать с собой и остаться с тобой навсегда, а это подло, Элли.
Он уехал, её глаза почти не просыхали от слёз. Сразу стало пусто и жизнь её перестала иметь смысл. Ничего не хотелось, ничего, полная апатия. Надо бы сад под зиму обрезать, надо бы сухостой убрать, к зиме подготовиться, да только зима вперёд пришла в душу Элли, заморозила её, холодно ей без Саши. Без его щёлочек-глаз холодно, без его ласк и нежности холодно, уже никто и никогда не назовёт её «Элли».
ПРОДОЛЖЕНИЕ — ЗДЕСЬ