— Варенька! — Мама обняла её крепко, как в детстве. — Как же я рада, что ты решила остаться в городе! Очень боялась, что захочешь уехать.
— Были такие мысли. — Варя улыбнулась. — Но вспомнила, как дедушка говорит: «Где родился, там и сгодился»… Тем более, что и работу предложили неплохую. Зачем искать что-то в чужих краях.
— Да, дедушка твой — человек порядочный и мудрый. Жаль только, сын его не в своего отца пошёл. И не сгодился нигде.
— Не надо, мамуль. — Варя слегка нахмурила брови. — Папины родители не могут отвечать за него всю жизнь.
— Не сердись, Варюша, я не хотела обидеть дедушку с бабушкой. Тебя они любят и всегда любили и помогали. Это моя боль. Твой отец так долго морочил мне голову. Уходил, приходил, просил прощения. И я прощала. Но… А теперь возраст. И я одна. Если бы ещё и ты уехала, мне было бы совсем тоскливо.
— Мама, перестань. Твои сорок семь — это не возраст.
— Согласна. Но в свои сорок семь я уже никому не нужна, дочь. Не то что в молодости. А она, увы, совершенно незаслуженно потрачена на твоего отца.
Варя больше не спорила. Бесполезно. Мама обижена на её отца, не без доли справедливости считая, что он испортил ей жизнь. Главные воспоминания Вари об отце уходили корнями в раннее детство. Она помнила его весёлым, шумным, подбрасывающим её, кроху, высоко вверх. Варя захлёбывалась от восторга и ужаса, а мама кричала:
— Аркадий, прекрати немедленно! Ты напугаешь её!
— Неправда! — Отец переставал подбрасывать дочь и начинал кружить. — У нас самая смелая девочка на свете! Она станет лётчицей или даже женщиной-космонавтом!
Варя не стала ни той, ни другой. Захотела учиться на юридическом.
Первый раз папа исчез, когда ей исполнилось восемь. Варя вернулась из школы и застала маму плачущей. Бросилась к ней.
— Мама, мамочка, ты заболела?
— Я умepла. — Непонятно ответила мама.
Варя захлопала глазами. У них один раз умирал хомячок. Мама привела её из садика, а он лежит в клетке совсем холодный, вытянув лапки. Варя тогда плакала. А сейчас… Зачем мама так говорит? Ей стало страшно.
— Твой отец бросил нас. — Мама вытерла глаза. — Сбежал, как предатель, и забрал все деньги, что мы откладывали на отпуск.
Тогда папа вернулся, спустя полтора года. Стоял на коленях и умолял маму о прощении. Она долго ругалась на него, но простила. И следующие три года они жили довольно спокойно, но потом отец снова ушёл. И опять вернулся. Когда Варе исполнилось пятнадцать, он исчез в третий и последний раз. Они с мамой всё же развелись. Говорят, какое-то время его видели в городе. Но потом все, даже бабушка и дедушка, решили, что он уехал, потому что ни к дочери, ни к родителям Аркадий больше не приезжал. Бабушке звонил изредка, сообщая коротко, что с ним всё в порядке.
Дедушка уговорил маму не подавать на алименты. Всё то время, пока внучка росла, они помогали деньгами, навещали Варю, забирали её к себе в деревню на лето, но мама всё равно была обижена на родителей мужа.
А потом, когда девушка уехала на учёбу, дедушке позвонили из полиции. Недалеко от железнодорожной станции нашли тело человека с документами отца. Вещей, денег и телефона при нём не было, но во внутреннем кармане куртки обнаружился паспорт на имя Никонова Аркадия Григорьевича. На опознание вместе с Григорием Ивановичем ездила мама. Бабушка от такой новости слегла и едва смогла подняться к похopoнам. Смepть отца не носила криминальный характер. У мужчины оторвался тромб. Возможно, местные бомжи или нapкoманы просто поживились валяющими рядом вещами.
— Мама, давай не будем… — Мягко остановила Варя. — Папы, каким бы он ни был, уже нет. А я пока здесь, с тобой.
— Вот этому я и рада. — Мама наконец улыбнулась. — Ты — главное моё сокровище. И, пожалуй, уже за это твоему отцу стоит сказать спасибо.
* * * * *
Потянулись рабочие будни. Варя привыкла жить с мамой, и потому уживались они хорошо, не ссорились, делили домашние обязанности поровну. Ирина Юрьевна не слишком любила готовить и ходить за покупками, зато с удовольствием занималась глажкой, которую терпеть не могла Варя, уборкой и следила за комнатными цветами, которые находились полностью на её попечении. Варя же к растениям была равнодушна, предпочитая общение с живыми существами. После того злосчастного, безвременно ушедшего хомячка мама, занятая разборками и ссорами с отцом, больше не позволяла дочери заводить животных.
Но однажды, возвращаясь с работы, Варя услышала в подъезде жалобный писк. Под лестницей жался к холодной стене маленький белый котёнок. Его редкая шёрстка ходуном ходила от кишащих на тощеньком тельце полчищ блох. Укоризненно посмотрев на дочь, вносящую в квартиру на вытянутых руках тщедушное, отчаянно мяукающее существо, Ирина Юрьевна вздохнула и поспешила в ванную, чтобы открыть тёплую воду.
— Вечно ты что-нибудь придумаешь, Варя.
— Мамуль, не бросать же. Его сожрут эти монстры.
— Не его, а её. Вот и наступила окончательная старость: две девы без мужчин в доме, обрастающие кошками. Женское царство.
— Мама…
— Да молчу я.
Вместе с грязью и не желающими погибать блохами с котёнка словно смыло робость и неуверенность. Едва высохнув, кошечка уверенно прошлась по квартире, сама отыскала кухню и требовательно мяукнула.
— Вот ведь умная какая. — Удивилась Ирина Юрьевна. — Безошибочно вычислила место, где кормят. — Как назовёшь?
— Не знаю. — Варя задумчиво рассматривала котёнка. — Ничего в голову не приходит. Надо подумать. Сейчас это не так уж и важно. Давай пока покормим её.
Наевшись, кошечка принялась гонять лапкой упавшую на пол пластиковую крышку от бутылки.
— Надо будет купить ей игрушки какие-нибудь. — Заметила Ирина Юрьевна. — Иначе мы с тобой лишимся многих вещей. Кошки любят шкодить. Я поэтому и была всегда против. Это сейчас она маленькая, а чуть подрастёт, начнёт по столам и шкафам скакать.
— Может быть, ещё и не будет. — Нерешительно возразила Варя, глядя на веселящуюся малышку.
— Обязательно будет.
Чуть позже мама поманила Варю.
— Варюш, иди сюда. Погляди-ка.
Малявка, набегавшись, стащила висевшее на стуле полотенце и теперь спала на нём, подогнув лапки.
— А мала-то. — Ирина Юрьевна покачала головой. — Как фасолинка.
— Мама, а давай так и назовём. — Варя даже засмеялась от этой мысли. — Фасолька, Солька, Солли. Забавно же.
— Лучше Солька. — Решила мама. — Она ещё и белая, как соль.
Солька прижилась у них в доме. Росла быстро, хулиганила в меру, и вскоре даже Ирина Юрьевна привыкла к нежеланной сперва питомице и баловала кошку, разрешая ей спать рядом с собой по ночам. Варя только улыбалась украдкой. Мама, хоть и не хотела заводить животных, на улицу точно никого и никогда бы не выгнала.
* * * * *
Не любительница делать покупки, Ирина Юрьевна, пока дочь училась в другом городе, не ходила дальше сетевого магазина рядом с домом, довольствуясь его скромным ассортиментом. Но обожающая готовить Варя предпочитала покупать продукты на мини-рынке в двух остановках от дома. Товар там был лучше, свежее, а иногда, как ни странно, ещё и дешевле.
— И хочется тебе сумки оттуда таскать? — Удивлялась мама. — Какая разница, из чего готовить?
— Не скажи, мамочка. Там мясо хотя бы мясом пахнет. И овощи всегда свежие. А две остановки — ерунда какая, прогуляюсь лишний раз.
Сегодня она слегка перестаралась. Пожадничала. И ручки пакета не выдержали. Варя подняла покупки с земли и полезла в сумку, доставая запасной.
— Что ты путаешься под ногами?! — Услышала она грубый окрик и обернулась.
У прилавка, где торговали овощами, девочка лет семи — восьми неловко собирала пустые картонные ящики, пытаясь сложить их. Толстый картон поддавался плохо, и детских силёнок не хватало на то, чтобы разорвать их стенки.
— Говорила же, новые не трогать! Отдельно сложить. Только рваные. Ты что, ослепла?! Старое от нового не отличаешь?
— Мама, но он вот тут грязный. — Виновато пробормотала девочка.
— Грязный и рваный — разные вещи, бecтолочь! Не умеешь, не берись! Зачем ныла, сюда просилась?!
— Помочь хотела. — Ещё тише и виноватее ответила девочка.
— Помочь… — Недовольно протянула женщина. — Толку от тебя, нахлебницы. Да уйди! Сама отнесу. А ты следи здесь, чтобы не потырили чего.
Она подхватила, собранную бумагу и понесла к мусорному контейнеру, а девочка нахохлившимся воробышком осталась стоять у прилавка. Варе стало жалко её.
— Не расстраивайся. — Попросила она. — Мама, наверное, просто устала.
— Устала. — Девочка подняла глаза на Варю, и девушке на секунду показалось, что она уже где-то видела эту малышку. — А ещё у неё недостача.
— Ты знаешь, что это такое? — Удивилась Варя.
— Знаю. — Её маленькая собеседница серьёзно кивнула. — Это, когда не хватает денег, чтобы дяде Ашоту отдать. Или картошка сгнила, или ещё плесень была на апельсинах, а дядя Ашот ругался, что мама не успела продать. Кричал, что она сама будет за них платить.
— И мама платила?
— Не знаю. — Девочка пожала плечами. — Он приходил к нам вечером. Только мама сказала, чтобы я спать шла. Кажется, они не ругались. Я уснула. Может быть, он маму простил.
Варя разглядывала её тонкую не по сезону, грязноватую курточку, выбивающиеся из-под вязаной с катышками шапки светлые волосы и пыталась вспомнить, где могла встречать эту девочку раньше. А ведь явно видела где-то.
— Наверное, простил. — Улыбнулась она. — Ты конфеты любишь?
— Люблю.
Варя полезла в сумку, торопливо развязала пакет.
— Вот, возьми. А то я много купила. Видишь, даже ручки порвались.
— Спасибо. — Девочка торопливо спрятала угощение в карман. — Надо, чтобы мама не увидела. Ругаться будет. Она у чужих ничего не разрешает брать.
— Вообще, она права. — Согласилась Варя. — Но я даю честное слово, что просто хочу угостить тебя. Тебя как зовут?
— Алина. — Девочка шмыгнула носом. Видно было, что она замёрзла. Варя обратила внимание на её покрасневшие пальцы с грязными, обломанными ноготками. Хороша мать. Хоть бы дешевые перчатки купила дочери. Впрочем, может быть, Алина просто потеряла свои. Сама Варя в детстве тоже частенько теряла такие вещи.
— А меня Варя. — Представилась она. — Вот мы и познакомились. Теперь можно считать, что тебя угостил знакомый человек. Смотри, мама уже идёт.
Девочка вжала голову в плечи и торопливо принялась переставлять пустые ящики.
— Ну какого ты их дёргаешь с места на место? — Рассердилась женщина. — Больше не таскайся за мной сюда! Женщина, вы что? Купить что-то хотели?
Варя даже не сразу поняла, что мать Алины обращается к ней. А когда поняла, постаралась улыбнуться как можно приветливее.
— Нет. Не сегодня. Уже купила всё.
Продавец сразу потеряла интерес к ней и принялась снова отчитывать дочь. Да, девочку жаль. Она явно пытается помочь и заслужить любовь матери, которой, кажется, не слишком нужна.
Варя ещё раз бросила взгляд на озябшую фигурку и направилась в сторону дома.
ПРОДОЛЖЕНИЕ — ЗДЕСЬ