Хотя Димка был мальчиком разумным и сдержанным, всё же дружба с Юрком чрезвычайно льстила ему. После того происшествия — вечером, возле дома, Юрок несколько раз подходил к малышу в школе, дарил ему какую-нибудь мелочь, вроде необычной ручки или карманного фонарика, расспрашивал о том, как Димке тут живется, никто ли больше его не обижает.
НАЧАЛО ЗДЕСЬ
ЧАСТЬ 2-3 ЗДЕСЬ
ЧАСТЬ 4-5 ЗДЕСЬ
Юрок нащупывал почву, на основе которой можно сблизиться. И когда Димка сказал, что любит читать, а дома у него много интересных книг, парень вздохнул:
Я тоже люблю перед сном чего-нибудь почитать, но книжек с собой не захватил.
И вот тут Димка доверчиво попался в расставленную ловушку. Ему не пришло в голову, что Юрка могут интересовать совсем другие книги, а не те, что есть у него, Димки, в библиотеке, что сегодня не составит труда скачать любое произведение в интернете или заказать в онлайн-магазине, и, наконец, что в доме культуры есть библиотека сельская.
Я тебе принесу, – с жаром сказал Юрку, – Или, погоди, я же не знаю, что тебе нравится – приходи и выбери сам!
И это было именно то, чего добивался Юрок. Договорились, что он придет в гости к Димке в субботу, часов в пять вечера. Очень удобное время – уже можно успеть переделать все домашние дела, накопившиеся за неделю, а на другой день – никуда не надо спешить, воскресенье же.
Когда Димка спросил маму – не может ли она в субботу испечь пирог, потому что к нему придет друг, мама лишь поинтересовалась:
Из вашей школы?
Ага.
Димка не стал уточнять, что Юрок учится в старших классах, потому что сам не знал точно – ходит его новый приятель в десятый или в одиннадцатый.
Марина потрепала сына по голове:
Будет вам пирог. Шарлотка подойдет?
….Друзей у Димки всегда было немного, и Марина старалась быть к ним внимательной – ей хотелось, чтобы приятели Димки чувствовали себя у них — как дома. Ведь лучше, если приятели будут тут, чем ее сын станет уходить куда-то.
Поэтому в субботу Марина приготовила хороший обед, и лишь в последнюю минуту обратила внимание на то, что хлеб закончился – в хлебнице лежала лишь сиротливая горбушка.
Но на часах было только три, время еще оставалось.
Придется тебе посидеть одному, – сказала Марина сыну.
От их дома до магазина идти было минут двадцать.
Я сбегаю, – вызвался Димка.
Он чувствовал себя немного виноватым, ведь мама, вместо того, чтобы отдохнуть – целых полдня хлопотала, чтобы достойно принять его друга.
Марина вручила сыну карточку, и произнесла традиционную мантру:
Будь осторожен, смотри по сторонам, не попади под машину….
Сама она решила сходить пока в душ, а может быть, даже понежиться четверть часа в ванной.
Марина вспомнила, что Димка не захватил с собой ключ и не стала запирать входную дверь.
Молодой женщине очень нравилась ванная комната в этом доме- просторная, чистая. А сама ванна была такой большой, что в ней вполне можно было вытянуться во весь рост. Шумела вода, Марина мыла голову и тихонько напевала.
Она не услышала звонка. А потом Юрок на пробу толкнул толкнул дверь. Она открылась – и он вошел.
Никто не вышел ему навстречу. Юрок стоял в прихожей и оглядывался. Дом казался совершенно пустым. Скоро начнет темнеть. Будто сбылись все его мечты – можно осмотреть коридоры, комнаты – без всяких помех. Но куда, черт побери, делись хозяева?!
Дверь за его спиной чуть скрипнула. Юрок оглянулся поспешно.
…Это была дверь чулана, в который уже заглядывал Димка, и ничего его тут не заинтересовало. Подумаешь, крохотный закуток – метр на метр. Годится только на то, чтобы хранить тут ведро и швабру, веник и совок.
Но Юрок этого не знал. И сейчас он видел лестницу, уходящую куда-то вниз, в темные глубины. И по ней поднималась…женщина, с головою укрытая полупрозрачным серебристым покрывалом. И сама она была точно соткана из неверного – будто туман — света, Не может быть у живого человека такого пепельного лица, таких глаз, напоминающих олово.
От неожиданности Юрка едва не потерял голову. И все же он смог сообразить, что к выходу ему путь отрезан.
Парень метнулся в глубину квартиры, когда навстречу ему из ванной вышла Марина, завернутая в полотенце. Плевать было Юрку на то, что это тетка в неглиже. Главное – живая душа, не призрак!
Там… Там…., – возбужденно твердил он, указывая в сторону чулана.
Марина пришла в ужас. Сначала она приняла Юрка за вора, потом – за буйно-пом-еш-анного. Ему же потребовалось несколько минут на то, чтобы прийти в себя, и начать говорить связно. Больше всего этому поспособствовало то, что призрак исчез.
Это вы тот самый друг Димы? – не верила своим ушам Марина, наскоро завязывая пояс халата, – Он ни слова не сказал мне о том, что вы – взрослый….
За спиною Марины была уже достаточная жизненная школа, чтобы оценить гостя. По тому, во что парень был одет, как он держался – она поняла, что они стоят на разных ступенях социальной лестницы. И просто так этому Юре – ее сын никогда бы не понадобился. Он чего-то хочет от мальчика, но вот чего…
Марина знала, что среди отпрысков богатый семей хватает тех, кто подсел на нар-котики. И то, как вел себя этот парень…Похоже было, что у него галлюцинации. А это значило, что Юру не следовало подпускать к Диме на пушечный выстрел. Мало ли что придет в голову человеку, который под кайфом.
Идите домой, – велела Марина, – И больше никогда не подходите к моему сыну, слышите? Оставьте его в покое, или я пойду в школу, к директору, и добьюсь того, чтобы вы не трогали Диму.
…Когда Димка вернулся домой и узнал, что случилось, он расплакался от досады и огорчения. Марина рассказывала ему – как маленькому – какие это опасные люди: те, кто употребляет запрещенные ве-щества, но он и сам об этом читал, и не мог поверить, что Юрок такой.
Сам же Юрок пребывал в ярости. Теперь – будучи на расстоянии от этого дома, он понял, что судьба впервые показала ему что-то действительно интересное. И он испугался, как последний лох! В конце концов, что сделала ему эта призрачная бабка? Она просто поднималась по лестнице из подвала… А где ей еще жить? Конечно, в подвале, где темнота. Ну и поднималась, ну и что… Вместо того, чтобы рассмотреть ее, заговорить с ней – он повел себя как настоящий иди—от..
Но что было хуже всего – так это то, что в дом его больше не пустят. Достаточно вспомнить, как смотрела на него Димкина мать. Она точно решила, что он опасен. Теперь хоть что сделай, хоть в лепешку расшибись – она и на порог его не впустит.
Надо жечь, – вдруг сказал сам себе Юрок, и испугался своих же слов.
Откуда пришла к нему эта мысль, что дом надо сжечь дотла? Тогда и призраки себя обнаружат, если они и вправду там есть. Будут ходить бледными тенями по пепелищу… А пепелище то уже ничьё, какому хозяину нужна куча головешек?
Юрок подумал о том, что нужно посоветоваться с местными ребятами – они наверняка подскажут ему, как устроить такой большой костер, чтобы зловещий дом превратился в обугленный каменный остов…
*
Твою м-а- ать, – с чувством сказал Сева.
Только что случилось короткое замыкание. Проводка в доме была старой, и видимо, милый сосед решил что-то там с ней сделать, никого не предупредив.
У Севы набиралась вода в ванну. Что-то полыхнуло в глубине дома, и когда программист помчался туда узнать, что произошло – влажный пол обжег босые пятки током…
Вот тогда он и выругался.
Мало тебе, сук-ин…сын..
…Володя был дома один, и Севе стоило окинуть взглядом помещение, чтобы понять – соседи переедут сюда еще нескоро. Все внутренние стены во второй половине были снесены, словом –вокруг царили разгром и разруха.
Что случилось? – спросил Володя, стараясь, чтобы голос его был не дрожащим, а напротив, даже небрежным.
Он отлично знал, что устроил замыкание, и теперь ожидал расплаты.
Сева сунул ему под нос обуглившуюся подводку.
Сейчас съезжу, куплю новую… Айн момент…
И Володя, даже не надев куртку, поспешил к машине. Обернулся он, действительно, очень быстро, и отдавая Севе свою покупку, спросил подобострастно:
А вы теперь здесь всё время будете жить?
Услышав этот тон, Сева подумал, что вот такие на зоне первыми и становятся шнырями. Если только – по несчастному стечению обстоятельств — они не окажутся тут самыми крутыми.
*
Марине позвонила Катя. А Марина-то думала, что хозяйка будет отдыхать на своих югах еще пару недель.
Катя деловито поздоровалась, и сразу стала перечислять. Они приедут в пятницу, а уже в воскресенье у них будут гости. Одна семья, скорее всего, останется с ночевой. Нужно подготовить гостевую спальню – ту, что побольше. Теперь, что касается готовки…
Катя не спросила – здорова ли Марина, в планах ли у нее выходить пораньше из отпуска. Катя обдумывала меню – заказать ли еду из ресторана, или обойтись тем, что прежде готовила в дни «приемов» Марина – несколько блюд у нее получались просто великолепно.
Марина чувствовала, как в ней растет протест. Катя говорила не торопясь, но и без задержки. Она привыкла, что Марина всегда держит под рукой блокнот и записывает. Не услышав привычного «да, хорошо», Катя удивилась и спросила:
Плохая связь?
Нет, – сказала Марина, – Связь хорошая. Я всё поняла, что вы сказали…
А вино покупать не надо, – говорила Катя со своим жестким акцентом, – Мы привезем.
Марина заставила себя промычать «угу» и повесила трубку. Оставалось еще два дня.
Дитеныш, пойдем погуляем, – сказала она Димке.
Вообще было не время для прогулок. Уже начинались холода, уже мела поземка. Но если поднять шарф повыше, и пойти не слишком далеко… Скоро ляжет снег, окружит деревню сугробами, и запрет тут всех до весны. Только по центральной дороге, по которой ходят маршрутки, и выберешься отсюда.
А пока они шли по бетонке, миновали уже крайние дома…бетонка вела к реке, тянулась через луга, которые по весне зальют воды здешнего озера, вышедшие из берегов.
Мам, что ты молчишь? – спросил Димка.
Он чувствовал ее настроение, и готов был и дальше идти в тишине, если она не захочет говорить с ним.
Думаю, что нам делать, – просто сказала она.
Что-то случилось?
Приезжает тетя Катя….Ну и ее семья, конечно…
Димка глубоко вздохнул:
Нам надо возвращаться, да?
Дядя Боря нас отсюда не гонит. Говорит – мол, живите, сколько хотите. Я могла бы рано уезжать, и возвращаться последней маршруткой. Но как я буду оставлять тебя здесь одного – едва ли не на целые сутки?
Я уже взрослый, – поспешил возразить Димка, – Я не буду бояться.
Если бы я еще не видела этого Юрочки…
Мам, он точно не нар-ко-ман, я тебе правду говорю.
Конечно, ты ходишь за ним со свечкой. Нет, я там не смогу ни одной минуты быть спокойна. Кроме того…
Димка ждал.
Кроме того, мне вообще не хочется возвращаться к тете Кате, – призналась Марина.
Мам, я может ты пойдешь к нам в школу? Ну хотя бы учительницей труда…технологии… В школе как раз нужно….
Ага, – сказала Марина, — А потом дядя Боря заберет у нас дом, и…
Часть 7 (окончание)
Димка отличался особенностью – в трудные минуты он умел не капризничать, ни на чем не настаивать. Но он всё понимал верно.
Мам, – сказал он, – Я знаю, тебе домой — и хочется, и не хочется. Из-за этих противных соседей. Но с этой работы тебе точно надо уходить. Ты что, собираешься на ней всю жизнь работать? До самой старости?
Марина сама не знала – почему ее охватило смущение. Она шла и молчала. А потом вдруг в голову ей пришла неожиданная мысль.
Тебе что, за меня стыдно? Ты стесняешься говорить ребятам, что твоя мама – прислуга?
Мне за тебя больно, – сказал Димка.
Еще несколько минут они прошли в тишине. А потом Димка пояснил:
Я не хочу, чтобы тобой командовали – сделай то, сделай это. Чтобы тетя Катя считала, что она выше и лучше тебя. Я хочу, чтобы никто не заставлял тебя печь пирог, если у тебя болит голова. Как-то так.
Марина одним коротким жестом притянула сына к себе, и на мгновение крепко обняла.
-Почему-то мне кажется, что в тебе нет ничего от отца. Совсем-совсем ничего….
В ее случае это был комплимент. Димка пожал плечами.
Если бы во мне было много от отца, ты бы меня все равно любила. Просто тебе было бы труднее…Ведь я бы тогда тебе не помогал.
И будто неслучайно они вспомнили о бывшем муже Марины и отце Димки. Он позвонил в тот же вечер – после перерыва в несколько лет. Марина глазам своим не поверила, когда увидела его номер на экране мобильника.
Да, – сказала она осторожно.
Он не поздоровался, а начал сразу с того, ради чего решил позвонить.
Я хочу увидеть сына.
Марина поняла, что бывший муж пьян, и его новой подруги нет рядом. При ней он не решился бы звонить.
Зачем? – спросила она устало. Ее усталость была доминантой в их разговорах, Марина точно не говорила, а поворачивала тяжелое колесо. Усталость пришла на смену прочим чувствам – обиде, ярости, разочарованию. Ничего не осталось. Все погасло. Их отношения превратились в пепел – и в нем не вспыхивало больше ни одной искорки.
Почему именно сейчас? – уточнила Марина.
Наверное, я не могу больше терпеть….
Марина вспомнила – Димке было года четыре, когда бывший муж приехал. Казалось, он и вправду изменился. Привез сыну игрушки, сказал, что теперь постарается наладить с ним отношения. Мужчина ловил взгляд Марины, ждал от нее помощи – что лучше сделать, чтобы Димка, смотревший пока с недоверием, признал все-таки отца?
Ну, съезди как-нибудь с нами на речку, на пляж, –делая над собой усилие, сказала Марина.
Димка очень любил загорать и плавать, и действительно, сердце его стало оттаивать. Несколько недель после этого – он каждые выходные ждал отца, но тот так и не приехал. Позвонил только осенью, и заплетающимся языком стал требовать встречи с сыном.
У тебя опять запой? — поинтересовалась Марина, – Всё, всё! Ты не умеешь выполнять обещания. Не рви ребенку душу – он так ждал тебя…. Не появляйся больше, пока он не подрастет – и сам не решит, хочет ли встречаться с собой.
Потом до Марины дошло, знакомые передали – бывший муж налево и направо рассказывал эту историю в своей интерпретации. Мол, Марина потребовала, чтобы он каждую неделю приезжал издалека, чтобы свозить сына на речку, раз ей самой некогда этим заниматься. Когда же он один раз не смог приехать – был загружен на работе – бывшая жена сказала, что ребенка он больше не увидит.
И вот теперь – все по новой: бывший муж напился и его потянуло на лирику. Несчастного отца лишают встречи с единственным сыном, по которому он тоскует день и ночь.
Он? – спросил Димка, как всегда понимая все без слов.
Марина кивнула:
Будешь говорить?
Димка замотал головой. Марина завершила разговор. И подумала, что не обратилась бы к бывшему мужу, даже если бы с нею стряслась беда. Это все равно, что попробовать перейти через пропасть по гнилой доске.
*
– Как сожжем? – удивился один из ребят, – Прямо дом с людьми?
Зачем с людьми, – терпеливо объяснил Юрок, – Об этом никто не говорит. Дом большой, каменный, он сразу не вспыхнет, все успеют выйти….
Еще попробуй подожги его, – встрял другой пацан, – Это надо сена сзади натаскать, или веток. И бензинчиком плеснуть….
Ни у кого из них не было опыта в под-жигании домов. Максимум, что они умели – разводить в лесу костры где-нибудь на полянке, и печь потом в золе картошку.
Алик засомневался:
Юрок, ты знаешь, сколько у нас пожарка едет? Она ж из райцентра…. Может, часа три-четыре, если где-то другой пожар тушит…
Какие сейчас осенью пожары…. Того гляди, вот-вот снег ляжет….Разве что люди свой дом по неосторожности…
Вот-вот, люди. Кароч, пацы, ночью надо жечь…. Люди выбегут…
Так вот, пока пожарка приедет, там всё выгорит. Ущерб – знаешь, какой будет. И нам потом припаяют. Отправят куда-нибудь в колонию…
Юрок натянул шапку Алику на самый нос:
Ничего тебе не припаяют, ты еще маленький. А что касается… Я всё беру на себя, скажу, что вы вовсе не при делах были, что я вам даже ничего не рассказывал. Но на самом деле – вы мне всё-таки поможете. Главное – не говорите никому. За такое вас точно по голове не погладят.
*
Ночью Димка проснулся от предчувствия беды. Ощущение это было настолько явным, что о том, чтобы снова заснуть, не могло быть и речи. Димка сел в постели и начал оглядываться. На окна мама повесила плотные шторы – то есть, мальчик не видел ничего – с той стороны – что могло бы напугать его. В комнате было тихо. Во всем доме было тихо.
Димка прислушивался. Он доверял своей интуиции, а значит, следовало встать, и обойти весь дом – проверить, все ли в порядке. Но ему страшно было это сделать, страшно выбраться из-под теплого одеяла, отправиться с большое путешествие по темным коридорам. И как всегда в такие минуты, когда слабость готова была взять верх, Димка напомнил себе, что он мужчина.
Он включил фонарик на телефоне, нащупал ногами тапочки – и пошел. Но стоило ему – очень тихо, почти на цыпочках, пройти мимо маминой комнаты, как мама проснулась. В том, что касалось Димки, она всегда была настороже.
Что случилось? – спросила мама, появляясь на пороге, – Тебе что-то нужно? Ты плохо себя чувствуешь?
Мама, – шепотом сказал Димка, – Мне кажется, у нас дома кто-то есть…
Мама поверила сразу. С паникой у них в семье было всё в порядке.
— Где?
Я сам не знаю. Давай посмотрим….
Они обошли весь дом, заглянули в каждый уголок. Мама всюду зажгла свет, изгоняя тени и призраков. Подергала ручку входной двери – заперто. Проверила все окна – закрыты. Заглянула в шкафы – там не было ничего, кроме вещей. Или вовсе пустота.
Но мама не сердилась на то, что Димка ее разбудил. Она радовалась, что тревога оказалась ложной.
Ложись спать, – сказала мама, – Сам видишь, никого нет.
Единственное место, куда они не заглянули – чулан. Он был такой маленький, там никто не мог спрятаться. Дверь в чулан осталась чуть приоткрытой, и слегка покачивалась, будто ее колебал сквозняк.
*
То есть – как это — вы увольняетесь?!
Конечно, Катя была насквозь пропитана немецкой невозмутимостью, но Марина не могла не заметить, что в этот раз хозяйка поражена донельзя.
Но завтра у нас прием….
Марина вспомнила, сколько раз даже та небольшая зарплата, что платила ей Катя, выручала их с Димкой.
Я сделаю всё, что нужно, – сказала Марина, – Проработаю у вас еще две недели, чтобы вы успели найти мне замену.
Но похоже Катя не слишком-то этому обрадовалась:
Но почему вы хотите уйти? У вас изменились условия? Скажите мне ваши условия.
Я больше не хочу быть прислугой, – сказала Марина.
Катя удивилась еще больше:
Вы хотите делать карьеру?
Марина готова была смутиться – какая, мол, карьера… А потом подумала – почему бы и нет? Она неопределенно дернула плечом – мол, сама еще не знаю.
Хотите, я сделаю вас экономкой? – предложила Катя, – Это будет выше.
Не хочу, – сказала Марина.
Катя поняла, что никогда не сможет понять эту русскую. Еще вчера была всем довольна, никогда не заикалась о повышении зарплаты, ни на что не жаловалась. А сегодня, когда Катя сама об этом заговорила – Марина даже не дала себе труда подумать. Что ж, как говорят здесь, в России – вольному воля. Придется искать новую домработницу. Может быть, на этот раз повезет, и подходящая особа отыщется быстро.
Что ж, – сказала Катя, – спасибо, что предупредили.
Она не собиралась унижаться, и просить Марину остаться.
Но зато за Мариной побежали мальчишки.Она им искренне обрадовалась. Как подросли, загорели…. Эдька уже совсем подросток.
Смотрите, что мы вам привезли, – сказал Эдгар, протягивая Марине пакетик, благоухающий каким-то странным, но приятным ароматом.
Что это? – спросила Марина.
Она хотела дать мальчикам возможность рассказать. И ребята наперебой стали говорить ей, что это благовония, они сделаны вручную, и обладают особым свойством – отгонять от дома беду и злых духов.
Мы вам и подставку для них красивую привезли. Зажигайте такую палочку каждый вечер, и пусть ни одна ведьма не проникнет в ваш дом.
Эдгар отвесил младшему брату шутливый подзатыльник:
Этот бол-ван никак не забудет Хэллоуин.
Да что ж это такое? Он теперь так каждую ночь будет просыпаться, что ли?
Димка снова сидел в постели. Теперь на тумбочке возле него стояли электронные часы, горели зелеными огоньками. Через десять минут будет два часа ночи.
Димке показалось, что за окном мелькнули какие-то тени. Надо встать, и раздвинуть занавески. Вон, вроде даже шепот чей-то слышится. Еще страшнее, чем было в тот раз.
Прежде, чем сделать что-то другое, Димка достал лиловую палочку благовоний, вставил ее в дырочку резной деревянной подставки. Зажечь получилось не с первого раза. Димка, наверное, трижды чиркнул спичкой, прежде, чем на конце палочки вспыхнул и стал тлеть огонек, и потянуло душистым дымом.
Но что это? Серебристые струйки потянулись, и начали свиваться воедино, образуя… В ногах его постели стояла старушка, сотканная из серебристого дыма. Невысокого роста худенькая старушка. И лицо у нее было удивительно доброе, она слегка улыбалась.
Димка испугался только в первую секунду. А потом страх прошел. Он уже не помнил своей бабушки, но ему казалось, что она могла выглядеть именно так. Старушка поманила его за собой. Он встал и пошел. Но когда он выбрался в коридор, и глянул с лестницы…
Дом горел. Он был окружен пламенем, точно огромным алым цветком, и лепестки этого цветка все время росли.
Мама! – закричал Димка
Когда Марина выбежала, она схватилась за голову. Это было самое страшное, что она могла вообразить. Марина сразу поняла то, чего не не мог сообразить Димка – уже горели и сени – на волю было не пробиться, разве что сунуться в пламя. А на окнах — решетки.
В эти секунды главное было – не обезуметь от ужаса и отчаяния. Только это давало какой-то шанс. Может быть, если взять сына на руки, завернуться в одеяло, и попытаться все таки выбежать…
Мама! Идем же за ней! – звал Димка.
Он указывал куда-то, он тянул Марину за руку. Не сразу, но она поняла…Женщина, та самая…. Но теперь не было на ней покрывала, отчетливо можно было рассмотреть ее лицо, и оно оказалось вовсе не страшным. Щурились глаза, явственно обозначились даже мелкие морщинки на лице.
Вслед за нею они спустились по лестнице. Марина с Димкой бежали, оступаясь, а женщина точно скользила впереди них.Уже дым заволакивал коридор, уже мало что они видели перед собой.
Женщина толкнула дверь, и перед ними открылась комната. Женщина оказалась там первой, они влетели вслед за ней. Никогда раньше они не были здесь. Пропустить эту комнату они не могли – увидев ее хоть раз, забыть ее было невозможно.
Дверь закрылась за ними точно сама собой, отсекая пожар – и реальность.
*
Мальчишки, там, на улице, сами пришли в ужас от того, что сделали. Как-то сошлось все воедино в ги-бельный вариант. Слишком много сена, какая-то ад-ская жидкость для розжига…. И дом будто нисколько не сопротивлялся огню, будто ждал его, устав жить и переживать своих хозяев…
Но что было самым страшным – ребята ждали, что вот-вот откроется дверь, выбегут люди…Они же точно знали, что мальчишка и его мать внутри… Они поджигали сено за задней стеною дома, оставляя нетронутым вход. Но пламя изогнулось мгновенно, обежало особняк, лизнуло двери – и через несколько секунд встала стена огня.
Что вы натворили?! – взвыл Алик.
Вверху, в окнах, тоже не мелькало ничьих лиц. Юрок, забыв обо всем бросился к двери, он готов был выбить ее плечом. Но огонь остановил его – ему не хватило мужества сунуться прямо в пламя. Он плакал, как маленький.
А носить воду было – слишком далеко. Да и чем носить – ведрами? Уже бежали к месту пожара люди. Уже кто-то звонил в пожарную, а может – спасателям. Черт его разберет…
Газ у них – баллонный что ли? Может – баллон рванул?
Да какое там…Обычный у них газ… Трубы вон…
Ты посмотри — чё! Ты поглянь – чё! Нарочно кто-то поджог… Вон – сучья еще свалены…. Сено или солома просыпаны….
Это ж кому они так насолили…
Много у нас домов горело. Но – ветхих. Напьется хозяин в баньке – и пошло полыхать. А это – в первый раз такое….
Посадят! – с уверенностью сказала какая-то тетка, – Найдут того, кто поджог – и штрафом тут не отделается – посадят как пить дать…
Юрка вдруг точно воочию увидел перед собой Ксюху. Она смотрела ему прямо в глаза и покачивала головой.
Если бы я знала, что ты можешь…. Живых людей…. Ты для меня теперь…. Сгорел вместе с ними – понял?
*
Пожарные на этот раз приехали не через пять часов, как это иногда бывало. Примчались минут через сорок. Так что по здешним меркам тушить стали быстро. Огнеборцы старались сделать все что смогли – пожар с жер-твами – это большое ЧП, с них спросится. Но надежды на то, что внутри кто-то уцелел – если там были люди – практически не осталось.
Людей вокруг толпилось уже много, ночь перевалила далеко за середину, близился рассвет. Вода, наконец, взяла верх, но огонь еще не сдался до конца, еще тлело внутри, еще клубился последний дым…
И оттуда, из этого дыма, к ним шли…. Пожарник, стоявший ближе всех, готов был первый раз в жизни перекреститься. Женщина в длинной ночной рубашке, и мальчик в пижамке. Они шли с пепелища, которое заливали струями воды, но одежда их была чиста, не тронута ни гарью, ни дымом.
Мальчик смотрел на обомлевших людей, а женщина, казалось, была погружена в себя, и на глазах ее блестели слезы.
*
Мне ты можешь рассказать, что произошло? – спрашивал Борис, сидя возле постели Марины.
Разумеется, их вместе с сыном отвезли в больницу, но врачи после осмотра, уверенно заявили, что с обоими все в порядке – и лишь для страховки можно подержать их пару дней в больнице. Оно хорошо и для того, чтобы журналисты сюда не пробрались- весь о необыкновенном происшествии уже разнеслась.
Борька, прости… Я не знаю, что случилось, мы в тот вечер даже не включали плиту… но получается, что из-за нас ты лишился дома…
Борис отмахнулся:
Дом был застрахован. Я успел. А пожар – чистой воды поджо-г… Местные ребята постарались. По наводке одного оболтуса. Думаю, его родители, чтобы откупиться – еще раз стоимость дома мне оплатят. Но если ты не расскажешь, что произошло, то…. Я уже жену привезу в больницу с сердечным при-ступом. Она до сих пор отойти не может.
Я говорила с ней, – сказала Марина тем шепотом, каким говорят о чудесной встрече с какими-то потусторонними силами.
У Бориса округлились глаза:
С ней….Ты хочешь сказать – с той самой старухой?!
Да! В свое время ее сжигала тяжелая болезнь… Может быть, что-то онк-ологическое, теперь же не узнаешь…. Страшные боли… Но ее душевная сила, сила ее воображения – и какие-то таинственные обряды ее родины помогли ей – создать свой мир… Где она не чувствовала боли, где вокруг нее было только прекрасное… Сродни раю… Вероятно, это даже смогли бы объяснить нынешние ученые – может быть, сила внушения – или она умела перенести себя в тонкий мир – не знаю, не знаю…. Я еще так недавно была так далека от всего этого…. Но она взяла туда и нас….Когда горел огонь – мы были с нею совсем с другом месте…. Мы сидели под каменными сводами у костра….и она рассказывала мне о себе…и говорила, что этому дому было написано на роду…спасти еще людей… Нас…. И поэтому он так долго стоял, и пережил самые тяжелые времена – лихолетье, он просто нас ждал…
-Да-а… – сказал Борис, – Ты только не рассказывай никому, не поверят.
И ты не веришь? Борька, но у нас теперь выхода нет. Нам остается одно – вернуться с Димкой на прежнее место…в нашу квартиру…
Что ж, и вернетесь. Только с соседями у тебя…. Перемена, короче там. Помнишь, я рассказывал, что Севе заплатили за молчание – когда он взял на себя чужую вину? На эти деньги он выкупил у твоих соседей вторую половину дома.
-И они ему продали? – спросила Марина, сама себе не веря.
Он нашел какие-то слова, чтобы их убедить.
А за окном поднимался первых декабрьский день.
Ноябрь, наконец, кончился….
Автор Татьяна Дивергент
