Мужчина рассказал, что грузовики возили продовольствие в блокадный город по тонкому льду Ладожского озера. Помимо товара, который доставлялся в соответствии с предписаниями властей, сюда завозилась и «теневая» продукция. — Я слышала, что спекулянты скупают продукты по дешевой цене, а потом продают за бешеные деньги,- прошептала Нина, — моя подруга Верка купила пакет муки за кольцо своей бабушки.
НАЧАЛО ЗДЕСЬ
ЧАСТЬ 2-3 ЗДЕСЬ
Павел кивнул. Да, таких как он, называют спекулянтами. Вот только последнее время сбывать продукты стало все сложнее. У населения просто нет ценностей, которыми они могли бы платить за еду.
Нина испытала брезгливость к нему. Скупал, оставлял себе и продавал втридорога, чтобы самому находиться в тепле, сытно кушать и мыться мылом.
Ах, как бы хотелось Нине плюнуть ему в лицо. Ни капли не вызывало у нее сочувствия то, что мужчина неизлечимо болен. «Поделом ему», — мрачно думала девушка. — Я дам тебе ключ от квартиры, — сказал Павел, — за один раз ты не унесешь, а мне свое круглое лицо не стоит показывать твоим голодным друзьям. Будешь приезжать, сколько хочешь, и когда хочешь. — Ты уверен? – спросила девушка, протягивая руку за ключом. Паша кивнул. — В какой-то день ты можешь меня здесь уже не застать живым. Придется тебе взять на себя это бремя – сообщить соседям или властям о моей смерти, — произнес Павел, цинично улыбнувшись.
Нина кивнула. Возражать она не станет. И жалеть ни о чем не будет. Все эти продукты оказались в руках спекулянта, пришло время вернуть их народу. Всех она не накормит, но… Награбленное богатство теперь находится в нужных руках. — Запомни, никому ни слова, иначе и ты, и я попадем под трибунал. Мне то уже все равно, а тебе еще жить, — предупредил Павел, — и тебе надо как-то постараться вывезти всё до моей смерти. — Я поняла, — произнесла Нина сухо, и все же что-то зашевелилось у нее внутри. Возможно, какая-то благодарность или все же жалость. — Спасибо, — прошептала она и принялась складывать в сумку продукты. Ей надо добраться до дома и накормить Тимофея и девчонок прямо сейчас. Но всё же, опомнившись, она задала волнующий ее вопрос: — Паша, а почему ты решил помочь? Ты даже взамен ничего не хочешь, за что я тебе благодарна. — Знаешь, я рос единственным ребенком в семье, — тихо произнес он. — Мне всё было дозволено. Мои родители были до революции состоятельными людьми, но отец сразу понял, куда дует ветер и что перемены необратимы. Он тщательно готовился к будущему, прятал деньги, украшения, золотые монеты в разных местах, порой даже нелепых, вроде бабушкиного захоронения. А потом прилюдно принял новую власть, даже при ней умудрился пристроиться на хорошую должность. Мы не бедствовали, я привык, что мне ни в чем не было отказа. А тут ты… Красивая, дерзкая, но недоступная. Ты отличаешься от тысяч девушек. Я полюбил тебя, только вот вел себя неправильно и вместо взаимных чувств добился только отвращение к себе… А это всё, — он обвел руками полки, — мои тебе извинения. Я просто хочу, чтобы ты жила. Бери, сколько можешь унести и покорми своих…
*****
Как на крыльях летела Нина в общежитие. Прямо в пути она не выдержала и развернула ириску. Голова у нее просто закружилась от давно забытого сладко-сливочного вкуса.
Соседки встретили ее без энтузиазма. Это и к лучшему. Нельзя, чтобы они все накинулись на еду – это же верная смерть. И все же первым делом она сунула маленькому Тиме сухое печенье. Мальчонка широко раскрыл глаза, будто увидел чудо. С жадностью он грыз печенье и пил концентрированное молоко, в которое Нина добавила воду.
Живой огонек вдруг появился в потухшем взгляде Антонины. Подруга сунула галету и ей. Та с наслаждением понюхала ее и осторожно откусила кусочек.
— Не спрашивайте, девочки, ничего, — произнесла Нина в ответ на взгляды соседок, устремленные на нее, — но теперь мы будем сыты, я вам обещаю. Только молчите, заклинаю вас. Молчите и никому ничего не говорите. Иначе нас или ограбят, или в тюрьму посадят.
Она раскладывала продукты, а мозги ее лихорадочно работали. Сейчас важно не терять головы. Никто не знает, какие еще беды свалятся на нашу голову. Но на сытый желудок с ними справиться будет легче.
***
То время показало, что есть у нее настоящие друзья. Ни одна из девочек не обмолвилась ни одной живой душе о том, изобилии, которое вдруг чудом свалилось им прямо в руки.
Молчать Нина не могла – без помощи своих верных подруг она бы не справилась. В квартиру к Павлу она никого не пускала. Сама поднималась, нагружала сумки продуктами, спускалась и отдавала девчонкам.
— Клади больше, а я потяжелее нести могу, — уверяла Верка, глаза которой искрились от восторга при виде пакетов с гречей, пшеном, банок тушеного мяса и конфет.
— Нам нельзя привлекать внимание, — строго ответила Нина, — и не улыбайся так. Опусти глаза.
Каждый день девушки ходили за едой. Ходили разными дорогами, в разное время. Иногда кто-то ехал на трамвае, а иногда пешком. Недопустимо было вызвать подозрение, иначе они все погибли.
Комната в общежитии не была приспособлена для хранения большого количества продуктов. Нина и Тоня щедро снабдили продовольствием ту самую знакомую, что приютила когда-то у себя маленького Тимошу. Сказали, что удалось доставить еду из деревни. Так появился еще один человек, который был посвящен в тайну. И она молчала, будучи благодарной девушкам, а Тоня таким образом отблагодарила её за прежнюю помощь.
У Верки в Ленинграде жила старенькая бабушка. Старушка была подслеповата. Девушки досыта накормили ее и разместили часть запасов у нее.
*****
Пашу умер через месяц после того самого дня, когда открыл Нине свой секрет. Когда голодная смерть больше не грозила маленькому Тимоше и ее подругам, она уже не питала к мужчине такого зла.
И все же оглядывая любимый город, который погрузился во мрак голода и нищеты, Нина вновь закипала от злости к спекулянтам и тем избранным, которым были доступны дрова, лекарства, одежда.
Для них работал тот самый заколоченный досками гастроном, полки которого ломились от самых разных продуктов. Именно туда и в подобные магазины стекалось все продовольствие, что с таким трудом проникало по тонкому льду Ладожского озера советскими грузовиками.
2021 год
— Мамуль, вот прямо так прабабушка тебе и рассказывала? — с удивлением спросила у Галины дочь, — Неужели эти самые заколоченные магазины все же работали в блокаду?
— Да, почитай про Елисеевский гастроном в осадный период, — кивнула мать.
Кристина находилась под сильнейшим впечатлением. Ей очень захотелось ознакомиться с дневниками прабабушки Нины. Да и вообще поглубже изучить историю того периода. Однако девочку волновало еще кое-что.
— Мам, а что случилось с Антониной и Тимошей? Они пережили блокаду? – задала вопрос Кристину.
— Да, Тоню с Тимошей бабушка Нина отправила к своим родителям в деревню сразу после прорыва блокады. Аксинья заботилась о Тимофее, как о родном внуке, — ответила Галина.
— А вот Анна Тимофеевна, твоя подруга, она случайно не…? – начала было Кристина.
Галина кивнула. Ее добрая подруга Аня – это дочь дяди Тимы. Отца ее вот уже три года нет в живых. Но он прожил хорошую жизнь.
— А прабабушка? Она была счастлива в семье? – не унималась девочка. Очень уж заинтересовала ее судьба удивительной бабули.
Галина кивнула. Да, баба Нина была очень счастлива. После вой.ны она встретила своего Володеньку, который обожал ее. На руках носил свою жену всю жизнь.
— Говорят, он поверить не мог своему счастью, — засмеялась Галина, — ведь за красавицей Ниной просто толпы бегали, а она выбрала его.
— Вот так баба Нина! – засмеялась Кристина в ответ.
Она аккуратно отложила в сторону дневники и взяла в руки прабабушкину фотокарточку. Это был маленький снимок, разглядеть можно было только лицо. Странно, на мгновение девушке показалось, что молодая Нина подмигнула своей правнучке. Но это только показалось…
(Автор Хельга)
