2 часть
Он не сразу заметил знакомую косынку, и всегда удивлялся, как это у неё получается незаметно подкрасться, да так тихо, словно на кошачьих лапах. Только выйдешь в огород, а там, за изгородью, она тут как тут, будто следит за ним.
НАЧАЛО — ЗДЕСЬ
— Снова с ковшиком придешь? – спрашивает недовольным голосом Иван. Ленка, понимая, что её рассекретили, встает во весь рост и русая голова виднеется за забором.
— Даже не собиралась, — обидчиво отвечает она.
Он миролюбиво смотрит на неё, слегка сощурившись от яркого солнечного света. – Ладно уж, зови подружек, покатаю вечером вас, ты же у нас теперь «спасительница мотоцикла»… отец-то трёпку тебе не устроил?
— За что?
— За то, чтобы в горящий сарай не бросалась.
— Ну ничего же не случилось.
— Обещай, что больше так не будешь делать, — попросил парень, почему-то обеспокоившись за соседскую девчонку.
— Не буду. А ты точно вечером покатаешь?
— Точно. Обещаю.
— Вань, с кем ты там? – спросила Галина, когда сын вернулся в дом. – Вроде разговор послышался.
— Да это Ленка.
— А-аа, Лена… хорошая девчонка, только вот напугала нас, я и глазом моргнуть не успела, а она кинулась туда. А там дым валит и огонь уже во всю проскакивает, — Галина, оставив полотенце, присела, — до сих пор вздрагиваю, как вспомню.
— Да ладно, мам, всё обошлось, Ленка жива-здорова… а мастерская… так мы с батей новую сделаем.
Галина с жалостью взглянула на сына. Вот он – молодой, здоровый, а жизни нет. Не могла она понять, чего этой Олесе надо было, ведь Ваня старался, всё в дом, к тому же не пил, не обижал, а она ушла…
Галина вздохнула. – Ваня, ты уж не переживай так, ну случилось, теперь уж не изменить ничего.
Плечи его вздрогнули, да и сам он стал сразу задумчивым, будто и не здесь мыслями, а там – где-то далеко.
Думал он о бывшей жене. Два месяца прошло, а его не «отпускает», каждый вечер вспоминает Олесю и каждый раз на что-то надеется.
— Ванька, держи, вот так, крепче держи, — подсказывает отец, — а я тут отпилю. Ага, молодец, глядишь, скоро и соорудим лучше прежней.
Мастерская теперь стала больше по площади, оставили место для транспортного средства. Отец, присев в тенёчке, сняв легкую кепочку, вытер пот и мечтательно сказал: — Может оно и к лучшему, что прежняя сгорела, вдруг машина будет, хоть старенькую, а возьму.
Вечером Иван выкатил мотоцикл, ещё раз протёр сиденье, проверил бензобак, и сказав матери, скоро вернётся, выглянул за ворота. Там уже поджидала Ленка с подружками. Некоторые пришли с младшими братьями и сёстрами.
Ивану стало смешно. Стоят, ждут, как будто билет на автобус купили.
— Так, занимай очередь, и прошу не толкаться. Держимся крепко.
— А за что держаться? – спросила подружка Лены, рыжеволосая Наташа.
— За воздух! – Иван рассмеялся. – За меня, конечно. Или ты, Наташка, совсем забыла, как раньше ездила со мной?
Он ехал до конца села, там разворачивался и возвращался полевой дорогой, что за огородами. Ленка оказалась последней. Она терпеливо ждала, хотя прошло полчаса.
— Ну, давай, соседка, прыгай, — кивком указал на заднее сиденье. Девочка осторожно села и как-то неуверенно обхватила Ивана за плечи.
— Не так. – сказал он. – Забыла что ли? Вот здесь, на поясе. И руки «замком» сомкни, чтобы не слететь.
— Ага, — пролепетала девчонка.
Он прибавил скорость, когда они выехали за село. – Ну теперь ещё крепче держись, с ветерком поедем.
— Да-да, с ветерком, — отозвалась она, замирая от радости. Её русые волосы трепал тёплый ветер, и она зажмуривала глаза, потом открывала их, натыкаясь взглядом на его спину – такую надежную, будто щит.
— Не страшно? – крикнул он.
— Нисколечко. А ты меня научишь на мотоцикле ездить?
— А тебе зачем?
— Ну просто так. Просто нравится.
— У папки своего, у дяди Коли спроси, если разрешит, то научу.
Но научить Иван не успел. До конца отпуска занимались строительством гаража, а потом уехал. Ленка (вот непонятно, как она могла знать, когда он выйдет) снова замаячила во дворе, когда Иван пошёл на автобус.
— Когда приедешь? – крикнула она.
— Не знаю, когда-нибудь приеду. А ты лучше делом займись, книжки читай… задали, наверное, на лето?
— Я уже прочитала.
Иван остановился. – Чё-то я запутался… ты в какой перешла?
— В десятый.
— Как это «в десятый»? Маленькая же еще.
— Мне уже шестнадцать.
Иван посмотрел на подросшую Ленку и засомневался. – Вообще не похоже. Ну ладно, учись хорошо.
После родительского дома, даже несмотря на пожар, было легче. Будто утихла боль после расставания с Олесей. Он думал, вещи сама заберет, но приехали её родители (видно, не хотела Олеся лишний раз встречаться с ним).
Иван окинул опустевшую комнатку потухшим взглядом и решил, что надо начинать жить без всякой надежды.
Осенью взял к выходным ещё один день в счёт отпуска и съездил к родителям, помочь убрать урожай. Кажется, Ленка часто выходила в огород, да и возле калитки появлялась, но Ивану было не до неё. Он вообще не воспринимал её как нечто серьезное. Просто соседская девчонка.
Он так и уехал, не заметив Ленкиного взгляда, не обернулся, когда смотрела ему вслед.
А зимой приезжал редко. А если и приезжал, то виделся только с родителями и с другом Пашкой, который недавно женился на односельчанке Светлане, и теперь они ждали ребенка.
Иван порадовался за друга, а внутри что-то кольнуло: за это время, что были вместе с Олесей, тоже мог быть общий ребенок — мальчик или девочка. Но не случилось, она выбрала другого.
***
Прошла зима, а потом незаметно проскользнула весна, сменив снежный покров, как белую простынь, на зеленое покрывало. Вновь изумрудная зелень радовала взгляд, обещая тёплое лето.
Однажды после работы, оставив машину в гараже, возвращался Иван в общежитие. Можно было проехать на автобусе, но захотелось пройтись, к тому же весь день «за баранкой», так что телу надо немного размяться. Он остановился у бочки с надписью «Квас». Купил стакан холодного напитка и большими глотками выпил. Квас здесь был невероятно вкусным. Хотя дома мать делала свой – домашний квас, но заводской ему тоже нравился.
Он уже отдал стакан и хотел идти дальше, как вдруг увидел знакомый силуэт. В первое мгновение подумал: «показалось». А потом рассмотрел, убедился, что ошибки быть не может – это Олеся. Он год не видел её, слышал, что вроде уехала… а оказалось, нет, вот она…
Олеся медленно шла по тротуару, стараясь держаться разросшихся кустов сирени, — там как раз больше тени. Она катила коляску.
Иван почувствовал ком в горле. Сразу нахлынули воспоминания их первой встречи, когда он, курсант автошколы, встретил её на танцах, как влюбился сразу, как обещала потом писать письма. И ведь писала почти год. А потом замолчала. Там, в армии, парни с ума сходят, если девушка не пишет, а Иван не сдался, пообещал, как вернётся, сразу всё выяснит. И почему-то у него была уверенность, что они будут вместе.
Он подошел к ней, когда она хотела обойти ямку на тротуаре. Молча помог перекатить коляску.
— Спасибо, — тихим, сдавленным голосом поблагодарила она.
— У тебя малыш… поздравляю, — сдержанно сказал Иван.
— Да, малыш… Миша.
Она взглянула на него и снова отвела взгляд, будто стеснялась.
— Сколько ему?
— Два месяца. Недавно на прогулки стали выходить.
— Я думал, ты уехала.
Олеся хотела что-то ответить, но губы задрожали, слёзы сами покатились по ее красивому лицу. – Прости меня, пожалуйста…
Иван снова почувствовал боль в груди, казалось, всё сжалось внутри от её слез.
— Ну что ты плачешь? Всё же хорошо…
— Ничего не хорошо. Он… одни мы с Мишей…
— Как же так? Разве ты не вышла за него замуж?
— Нет, — ответила она.
— А сын? Он же знает, что у него сын…
— Наверное, нам нет места в его жизни. Уехал Виктор. А мы… мы с Мишей живём у моих родителей.
Небо было в тот вечер такое красивое, и это закатное солнце так ласково согревало и изумрудная листва чуть колыхалась от лёгкого ветерка. Иван почувствовал всю прелесть этого вечера, ощутил прилив сил и решительность в себе.
— Переезжай ко мне, — сказал он, — просто переезжай.
Олеся испугалась его слов, настолько это было неожиданно услышать их.
— Нет, это невозможно… Миша, он ведь сын Виктора…
— Ну и что? Если жить вместе, значит – наш сын. И ещё дети будут…
— Нет, так не бывает, ты не простишь меня.
— Я уже простил. Ты сама себя прости и будет легче. – Он взял её руку в свои большие ладони. – Олеся, у меня ведь никого… вообще никого… и кажется, никто кроме тебя не нужен.
***
Родители Олеси с радостью приняли новость о соединении распавшейся семьи. Иван, хоть и сельский парень, но перебрался в город, к тому же работящий, хоть и простой. А с Виктором, в которого так влюблена была Олеся, сложнее. Сначала он стремился получить высшее образование и женитьба на Олесе, казалась ему помехой. Потом распределение после института и перспектива сделать карьеру… и снова Олесе не нашлось места в его жизни. Даже родившийся ребенок не остановил его. Он так и не успел (а может не захотел) записать сына на себя, хотя обещал.
— Мишку на меня запишем, я буду отцом, — пообещал Иван, как только бывшая жена переехала к нему. – Отец должен быть у пацана!
Олеся благодарно смотрела на него, хотя прежние стены общежитской комнаты не радовали.
— Ничего, тут освобождается побольше комната, вот её и займем, я уже договорился.
— А твои родители? – спросила она.
— Ну, вот Миша подрастёт, съездим.
— Мне кажется, не надо пока, — попросила Олеся, — Галина Григорьевна, наверное, обижается на меня.
— Не бери в голову, какие обиды… мы же отдельно живём.
— Всё равно, мне кажется, тебе одному пока надо съездить.
— Да, в следующем месяце собираюсь, ну а ты уж тут пару дней одна с ребёнком побудешь.
Галина, и в самом деле, удивилась возвращению Олеси. Да и отец, Петр Васильевич, безрадостно принял новость.
— Ваня, это же чужой ребёнок, — растерянно сказала мать, — а ты на себя его записал…
— Ну записал, а как иначе… мы теперь семья…
Отец молчал, его лицо стало суровым. – А хорошо ли ты подумал, сын? Она ведь сама от тебя прошлый раз ушла…
— Все ошибаются, — ответил Иван. – Да, она ушла тогда. И я понял, что сожалеет, поэтому сам позвал. Будем жить как прежде, будто ничего не было.
Галина, качнув головой, встала и вышла. За сына стало больно.
— Ну вот, довёл мать, — угрюмо сказал отец.
Иван вышел следом. – Мам, ну так что, нам не приезжать к вам?
Галина как раз была во дворе и сыпнула курам корм. – Ну давай, бросай нас с отцом, чего уж теперь. Ишь, нашла открытую дверцу – пришла – ушла, хорошо устроилась…
— Мам, ну что ты в самом деле? Ну хорошо же у нас всё.
Галина с досады бросила чашку и подошла к сыну. – Вот только это меня и сдерживает, что ты ходишь, как блаженный, всё у тебя хорошо… — она заплакала.
— Мам, ну не надо, ну пойми, люблю я её. И пацан мне не в тягость.
Галина перестала плакать, сын обнял ее.
— Ладно, Ваня, я стерплю, обещаю тебе, хоть и обидно мне за тебя… лишь бы ты радовался.
— Я рад, я правда рад.
Она подняла заплаканные глаза на сына. – Ты уж приезжай, не забывай нас. И… и Олеся, если хочет, пусть приезжает, слова не скажу.
Но до следующего лета Олеся в деревне не показывалась. На первый взгляд причина была уважительной: маленький ребенок, пусть подрастет. Но как только настали тёплые дни, они всей семьей приехали к родителям. Миша уже ходил, правда падал часто, а Иван подхватывал его и поднимал высоко над головой, а мальчик от удовольствия смеялся и называл Ивана папой.
Галина немного оттаяла, смирилась, и ни слова упрека невестке не сказала. Олеся почти не изменилась внешне – такая же красивая, только как-то мягче стала с Иваном, будто открылось ей что-то, чего раньше не знала.
Соседскую девчонку Иван давно не видел, да и не вспоминал. Какое ему дело до какой-то пигалицы, пусть даже повзрослевшей. Татьяна, мать Лены, забежала к ним на минуту за дрожжами, и Иван случайно узнал, что Лена поступила в педагогическое училище.
— А что? Она Любашиных деток вынянчила, любит с малышами возиться, племянники ее тоже любят… получается у нее с детьми. Ну мы с Колей подумали и тоже одобрили. Хотя можно было и на бухгалтера… хорошая же работа, сидела бы в сельсовете… ну да ладно, сама выбрала.
***
Время вдруг ускорилось, так стало казаться Ивану. Днем на работе, а то и вечерами задерживался, помогая налаживать машину.
— Тебе, Ваня, в механики надо было идти, — сказал автослесарь дядя Вася, — ты налету всё схватываешь, у тебя бы получилось.
— Так я не учился на механика, куда мне…
— А ты и так «сообразистый», немного подучиться — и переходи на новую работу.
— Не-ее, сейчас хорошо платят, я лучше баранку буду крутить.
— Ну гляди, дело твое.
Иван всегда торопился домой. Вот уже три года они живут с Олесей так, будто и не расходились и будто Миша их общий сын.
— Олесь, у нас еще дети будут? – осторожно спросил Иван как-то вечером.
— Конечно будут. Вот Миша подрастет и еще ребёночек будет. Может к тому времени квартиру нам дадут, ты же стоишь на очереди.
— Олеся, ну я понимаю, не очень тебе тут нравится, хоть и комната теперь большая… квартира будет, обещают ведь…
— Ну вот и я обещаю: как будет квартира, так и второй ребёнок будет.
Иван промолчал. Не понравился ему ответ жены, холодно как-то прозвучал он, или может ему так показалось. Нет, совершенно не нравилось ему такое решение, будто не о ребенке речь, а о предмете мебели. Хотели они большой кухонный гарнитур купить… а ставить-то куда? Хоть и сделали в комнате закуток для собственной кухни, но туда же не воткнёшь все шкафчики. Вот и насчёт ребёнка так же получается — куда его…
— Папа, я машинку хочу, — Мишка слез с кроватки и потянулся к отцу.
— Ах ты мой будущий шофёр, машинку надо… у тебя же есть машинки, целый автопарк..
— Пожарную, — обнимая отца, попросил мальчик.
— Понял. Будет тебе пожарная машина, — пообещал Иван.
— Скажешь тоже: «шофер», — передразнила Олеся, — вырастет, пусть высшее образование получает, карьеру делает… а то «шофер», тоже мне – профессия.
— Олесь, ну чего ты ворчишь? Я же просто сказал, — оправдывался Иван.
***
Лена уже год как работала воспитателем в детском садике в родном селе. Вместо угловатой девчонки выросла стройная девушка, хоть и худощавая до сих пор.
— Так и не наросло «мясо», — глядя на дочь, с улыбкой, сказал Николай, — видно, в меня дочка, я всю жизнь вот такой сухопарый…
— Ага, не в коня корм, — рассмеялась Татьяна. – Ничего, Лена еще возьмет своё, молодая же совсем, не замужем. Слышь, доча, чего говорю, жениха-то когда увидим?
— Мам, какого жениха? – спрашивает Лена, приготовившись к разговору о личном.
— Обыкновенного. С руками и ногами и со всем остальным… чтобы замуж за него выйти.
— Не знаю, как только, так сразу.
— Да ладно, разве я гоню, по мне и так хорошо, когда ты рядом.
Татьяна задумалась. С детства дочка была непоседой, задорной девчонкой, бегавшей по улицам с ватагой ребятишек. А вот отучилась, выросла и другая стала. Больше дома сидит, с парнями не дружит. Нет, это даже хорошо, но до определённой поры. А пора эта уже пришла, подружки-то вышли замуж. И Татьяна забеспокоилась. Оставшись наедине с мужем, частенько вели разговоры про Лену, боялись, как бы не засиделась в девках.
Вот еще один год прошёл, а там ещё один пролетел. Лене уже двадцать два года, а она всё дома да на работе. Вроде пытался провожать одноклассник, но она как-то равнодушно отнеслась к его ухаживаниям.
И вот как-то весной, после обеда, заехал к Севостьяновым знакомый: с Николаем раньше в райцентре работали вместе, с той поры и знают друг друга. Да не один заехал, а с сыном Сергеем. Молчаливый такой, невысокий парень, видно за компанию с отцом в город ехал.
— Заходи, Саня, рад тебя видеть, — обрадовался Николай, — Татьяна сейчас нас накормит, а то и пропустить можно по одной.
Сергей одобрительно хмыкнул. – Я нынче с сыном, так что можно и по одной, Сережку за руль усажу.
Прошли в дом, сели за стол. Татьяна хлопочет у плиты, позвала Лену на помощь. Старшее поколение быстро в разговор вливается, а молодежь молчит. Сергей поглядывает на Лену, а она будто не замечает его. Да и не знала она его никогда раньше. Говорил как-то про них отец, но видятся редко, так что Лена про эту семью толком не слышала.
— Мам, я пойду, курам сыпну, — говорит Лена и выходит из-за стола.
Александр проводил девушку взглядом, одобрительно кивнул: — Хорошая у вас дочка выросла, вот прямо заметно, что хорошая. – Он толкнул сына Сергея локтем: — Ну чего сидишь, вышел бы да помог, может воды надо принести.
Севостьяновы переглянулись, понимая друг друга. – И в самом деле, — сказал Николай, ты, Сережа, выйди, попроси Лену, пусть на речку тебя сводит, у нас тут места красивые.
Сергей кивнул, смутившись. – Ну да, можно и на речку.
Родители остались одни. – А что, Коля, — сказал Александр, — может повезёт нам, породнимся, — он посмотрел на Татьяну, — как считаешь, Татьяна Афанасьевна, хорошие ведь у нас дети, может что-то получится…
— Ой, это если они сами, — сказала Татьяна, — не знают ведь друг друга.
— Это понятно, время надо, — согласился гость.
— А здорово было бы! Мы и не думали их знакомить, даже разговора не было, я ведь и не знал, что у тебя сын взрослый, — сказал обрадованно Николай. – А тут такой случай, может и свадебку сыграем.
Лена не собиралась замуж, не было таких мыслей, потому как жениха не было. Но Сергей Степанченко с того дня стал приезжать к Севостьяновым. Вечером они шли на реку, долго сидели у воды, о чём-то говорили, иногда просто молчали. Как-то раз Сергей попытался поцеловать Лену, она увернулась.
— Ладно, тогда так, — сказал он, — выходи за меня замуж.
Лена не удивилась его предложению. Посмотрела на реку: вода куда-то бежала и бежала… так и дни, годы бегут… и она тихо ответила: — Я согласна.
часть 3
— Удачно я к тебе заехал, вот в самый раз… согласись, Коля, ну ведь удачно? – Александр Степанченко, теперь уже сват Севостьяновых, под вечер первого свадебного дня хвастался тем, что случайно заехал к давнему знакомому, и это послужило встречей его сына Сергея с Леной.
И вот прошло четыре месяца, и сидят они за свадебным столом. Гости изрядно расслабленные, веселились, кто как хотел. И только молодожёны сидели, как примерные ученики. Напитки, которыми увлеклись гости, молодым не положено, потому как первая брачная ночь. Но ближе к ночи, когда уже несколько раз молодые выходили в танцевальный круг, а потом снова садились на прежнее место, Сергей почувствовал некоторую вольность и припрятал повышенные градусы под столом.
А тут еще его друг – свидетель Юрий — подошёл, пряча стаканы, и предложил отметить такой значимый день. Лена удивленно взглянула на мужа: — Серёжа, ты что, нельзя.
— Чё нельзя-то? Кто видит? Всем уже не до нас, — ответил молодой муж.
— Ну ты что не понимаешь, нельзя сегодня, — пыталась объяснить Лена, как ей казалось, очевидные вещи. Но Сергей вместе с Юрием, разлив почти под столом, отвернувшись, «поздравились».
— Лен, давай с нами, — предложил Сергей, — ну чё ты ломаешься, немного-то можно.
Она отдернула руку, дав понять, что не поддерживает такое дело.
— Ну и ладно, — обидчиво сказал Сергей, — пойдем, Юрка, на воздух.
За пару часов Сергей несколько раз выходил, потом возвращался, и уже не стесняясь гостей, откровенно пытался обнять Лену.
Когда пришли в небольшой домик на соседнюю улицу (домик бабушки Сергея, который родители с гордостью подарили молодым), Сергей уже покачивался из стороны в сторону. Лена, расстроившись, хотела прилечь на маленьком диванчике и пропустить эту ночь, которая теперь уже не казалась особенной. Но Сергей, дыша ей в лицо, склонился над ней, и она почувствовала запах крепкого напитка, от которого ей стало дурно.
— Иди спать, — попросила она.
— А чего так? – тяжело дыша, спросил муж.
Она поднялась и попыталась ускользнуть от надвигавшегося на нее Сергея. – Проспаться тебе надо, выпил слишком много.
— Да ладно тебе, сколь там я выпил, — и он подтолкнул её к кровати.
Степанченко радовались, что младшему Серёжке досталась избушка покойной бабушки. И что молодым есть где жить, это же такое подспорье для молодой семьи. Севостьяновы тоже обещали помочь; избушка – хорошо, но справить новый дом молодой семье пообещали. Единственное огорчало, что дочка теперь живет за сорок километров от дома. «Зато у нас районный центр», — с гордостью сказала Надежда – мать Сергея.
Лена сразу же устроилась воспитателем в детский сад, и стала обустраиваться в новом жилище. Сергей работал в дорожно-строительном управлении, и Лена, понимая, что труд там нелегкий, стремилась обеспечить уют в доме. Готовые обеды, завтраки ужины – всегда вовремя.
Смена обстановки как-то взбодрила её, она была настроена на семью, на рождение детей. О первой брачной ночи старалась не вспоминать, списывая состояние мужа в тот день на излишнюю радость от бракосочетания.
Недели две было спокойно, будто приглядывались к друг другу. Но как-то в пятницу Сергей пришел домой и, пошатываясь, стал переодеваться.
— Серёж, ты куда?
— Надо мне.
— Куда надо?
— Ну там, с Юркой… дело есть.
— Да ты выпил! – Сказала она.
— Ну выпил, ну и что? Имеет право рабочий человек расслабиться после трудового дня?
— Имеет, — согласилась Лена. – Только зачем куда-то еще идти, приключения искать? Оставайся дома, поспать тебе надо.
Сергей ворчал, что-то долго бормотал себе под нос, а потом, благодаря увещеваниям жены, всё-таки улегся.
Его поздние возвращения участились, Лена заметила его тягу к напиткам и всячески старалась удержать дома. Но как же удержишь, если у ворот то Юрка, то Вовка, то Васька крутится.
— Да что ты… мы же тут, вон на бревнышках посидим, — говорил Сергей. И Лена, не сумев удержать, успокаивалась, когда он оставался в поле зрения.
Есть там возле забора, в закутке, место, где собирались парни. Вроде как «разговоры говорить», а на самом деле, что-нибудь отметить.
Так прошло два месяца.
— Ты еще не того, не беременна? – Надежда оглядела невестку.
Лена смутилась. – Вроде нет еще… вы знаете, тетя Надя (она пока не могла ее мамой назвать, не привыкла), Серёжа часто с друзьями сидит. Да ладно бы просто посидели, а то ведь приходит потом и лыка не вяжет.
Надежда тяжело вздохнула. – Есть такой грех. Но ведь он молодой, работа у него тяжелая, вот и тянет его расслабиться…
— Не нравится мне это, — призналась Лена.
— Понимаю. Кому же понравится? – поддержала Надежда. – Ничего, он теперь женат, семья у вас, а ребёнок появится… ты не тяни с ребёнком-то, он и вовсе забудет про своих дружков. Мужикам вожжи нужны, чтобы вовремя осадить. Вот ты и старайся, отвлеки его какой раз, уж не девка теперь, понимать должна. Так-то у вас всё есть, дом, какой-никакой, и в доме на первый случай всё имеется, осталось только ребёночка родить. Так что старайся, Елена, от тебя тоже в семье много зависит.
Лена снова задумалась, что же она делает не так, ведь не сказать, чтобы Сергей был беспробудно пьющим, нет, он ведь работает… значит надо подождать, всё наладится.
Прошло еще два месяца, Лена почувствовала тошноту, а еще через неделю пошла в больницу вставать на учёт.
Сергей обрадовался, хлопнул жену по мягкому месту: — Давай, Ленка, сына мне рожай…
— Это уж кто будет, — напомнила она.
Увидев радость мужа, подумала, что теперь уж друзья на второй план уйдут и забудет муж про эту треклятую рюмку. Он и в самом деле почти два месяца держался. А потом снова поздние возвращения.
Она молчала. Но когда Юрка и еще один парень пришли к ним домой, откровенно позвав Сергея «посидеть», Лена загородила ему выход. – Не пойдешь, дела и дома есть, — твёрдо сказала она.
— Серёга, а у вас кто в доме хозяин? – усмехнувшись, спросил Юрий.
— Ждите меня, я приду, — пообещал Сергей, — счас выясним, кто в доме хозяин и догоню вас.
— Не пойдешь, — сказала Лена, когда друзья вышли, — мы зачем поженились? Чтобы семья была, чтобы свою жизнь строить… а ты с дружками…
— Не бухти, — со злостью сказал муж, — караулишь меня, как пастух телкА, стыдно уже от друзей.
— Да какие это друзья? – возмутилась Лена. – Так только – стаканами звякать.
— Ты чего бузишь? – вспылил Сергей. Его лицо исказилось от злости. – Ты мне еще указывать будешь?
Лена только сейчас поняла, что он уже принял (когда только успел), и теперь, вероятно, хотел продолжить посиделки с друзьями.
— Если уйдешь, я твоим родителям пожалуюсь! Хватит! Сколько можно?
Сергей вдруг будто озверел, схватил Лену. – Сколько надо, столько и буду! Чего докопалась? Чё тебе надо?
— Пусти! – Она оттолкнула его. Но он снова направился к ней, и видя его свирепое лицо, она бросилась прочь из дома. Впервые в жизни почувствовала, что ей грозит опасность. И где? В доме, в котором она так старательно налаживает быт. И от кого? От собственного мужа, от человека, которому доверилась. Всё это время она так старалась, стремилась создать настоящую семью, а на самом деле каждый день приходится нервничать, волноваться, где он там, что с ним…
Она выбежала на крыльцо и, не успев сделать следующий шаг, рухнула вниз, больно ударившись. Боль охватила её, и она даже не могла подняться.
Он выбежал следом. – Вернись! – крикнул Сергей. – О-оо, развалилась… — он подошел к ней, склонился: — Вставай, хватит лежать, вставай говорю, разлеглась тут…
Лена дрожала от случившегося, понимая, что произошло то, что уже, наверняка, разрушило их жизнь.
Сергей начал осознавать, что Лене плохо. Попытался поднять её. В это время пришла Надежда. – Что там у вас? – спросила она.
— Мать, с Ленкой чего-то, — пробормотал испугавшийся Сергей.
— Ой! Скорую надо!
***
Николай и Татьяна Севастьяновы покинули больницу, где лежала Лена, удрученными. Известие о дочери выбило их из колеи.
— Ну что, к сватам надо наведаться, — угрюмо предложил Николай, осунувшийся буквально за последний день.
— Да какие они теперь сваты, — сказала Татьяна, — так только – пока штамп в паспорте.
— Ну откуда же мы знаем, что там произошло, — умоляюще проговорила Надежда, в то время как сват Александр старался не смотреть в глаза Николаю и Татьяне.
— Знаю, бывает у него, — признался Александр, — но ведь по молодости у кого не бывает… ну выпил… но ведь Лену он не трогал… Сережка клянется, что не трогал ее, сама она выбежала…
Татьяна услышав признание свата, побледнела, губы затряслись (они так и стояли у дверей, не приняв приглашение сесть за стол). – Я выдала замуж молодую, здоровую дочь… и что я подучаю? Девчонка на больничной койке лежит, ребенка потеряла… и неизвестно, будут ли у нее теперь дети…
— Ой, сватья, да что ты такое говоришь, — взволнованно начала Надежда, — наладится всё, будут еще у них дети…
— Нет! Хватит! Лена на развод подает, — объявила Татьяна, — забираем мы ее из больницы к нам домой.
В разговор решился вступить Александр: — Ну зачем рубить с плеча? Ну мало ли что в жизни бывает, ну выпил парень, так это же не каждый день, ну может чего и сказал ей, в молодой семье так бывает… а то что упала, так ведь сама упала, Сережка ее и пальцем не тронул…
— Слушай, а что ты за него как адвокат выступаешь? – Николай повысил голос. – А где он сам-то? Спрятался поди?
— Так на работе Сережа, — сказала Надежда.
— Вечер уже, какая работа? Вот хотелось бы в глаза ему посмотреть, да поговорить хорошенько, а лучше заявление на него подать, — пригрозил Николай.
— Да какое заявление? Он же не трогал её! – Запричитала Надежда.
— Не трогал, говоришь? – Татьяна сделал шаг вперед. – Это что же такое надо было сказать моей дочке, что она вылетела из дома как пуля и распласталась на земле, упав с крыльца? Это как надо было напугать её…
— Сережа сказал, что и она претензии ему предъявляла, — заступалась Надежда за сына, — ну пусть они сами разберутся, не такой уж он пропащий…
— Нет уж, спасибо, — подвел итог Николай, — дочка сказала, что жить с ним не будет, а мы поддерживаем. Забираем Лену, забираем вещи и ждем развод. И мой совет: на глаза мне пусть не попадается, у меня еще от сердца не отлегло, так что могу и наказать. – Он осуждающе взглянул на Александра: — Эх, Саня, утаил ты от нас, что сынок у тебя прикладывается к стакану, женить его поторопился…
Севостьяновы вышли из дома сватов и торопливо пошли на автостанцию. – Надо завтра еще приехать, передачу отдать Лене, — сказала Татьяна и заплакала.
Они вернулись домой уже поздно, покормив поросенка и кур, закрылись и легли спать, не включая телевизор. Но сна совершенно не было. Оба лежали на спине и смотрели в потолок, будто что-то можно было разглядеть.
— Это я виноват, — тихо сказал Николай, — поддержал Александра, ухватился за его предложение, думал дочку в хорошую семью отпускаем…
— Да семья у них может и неплохая, только сынок горлом слаб, — заметила Татьяна, — и кто бы знал об этом.
— Лена, наверняка, поняла, только молчала, ничего нам не говорила, — догадался Николай.
— Да она семью хотела, ребёнка, — Татьяна тяжело вздохнула, — да и не поняла сначала, что это за «фрукт» этот Сергей. А теперь всё вдребезги: ни семьи, ни деток… врач сказал, неизвестно, будут ли у нее дети еще, а сам в глаза не смотрит… значит плохо дело. Это или лечит её надо теперь, или… бесполезно это всё.
Татьяна всхлипнула. – Лучше бы она вообще замуж не выходила, чем так. Кабы знала, не отпустила бы… пусть бы с нами жила…
— Ну не реви, не рви душу, — Николай хотел успокоить жену, хотя и самому тяжко было. – Были ведь парни, крутились возле неё, а вот пришлось выйти за этого непутного… эх, да хоть взять того же Ивана, хороший у соседей сын…
Татьяна перестала плакать. – Ванька-то? Ещё бы, славный парень, только старше Лены на шесть лет, несовпадение вышло. Да и жена у него…
— А ведь наша Ленка частенько возле соседских ворот крутилась, — вспомнил Николай, — Ванька её на мотоцикле катал… вот чего бы не сладить…
— Коля, чего буровишь? Как «сладить»? Ваня в армию уходил, Лене всего двенадцать было, из армии вернулся – ей четырнадцать. Ему жениться надо, а Лене – учиться.
— А жаль, — сказал Николай, — жаль, что не совпало, Ванька мне всегда нравился, он хоть и один сын у Галины и Петра, но не избалованный, ко всякой работе приучен… да видно не судьба.
В дом к Сергею Лена не вернулась. Даже вещи забрала вместе с родителями и приехала домой.
— Из садика я уволилась, — поделилась она с матерью, — а дома пока устроиться не могу, занято мое место.
— Нашла, о чем переживать, — успокоила Татьяна, — неужели не прокормим тебя… отдохнешь хоть от такой жизни. – Она с сочувствием посмотрела на дочь. – Зря ты нам ничего не говорила… может сразу надо было уходить…
— Надеялась, — ответила Лена.
***
Первое время соседи и не поняли, что же случилось у Севостьяновых. Иван тем более ничего не знал. Он вообще приезжал редко и в основном один, Олеся не любила деревню, и сама призналась ему в этом.
Навестив как-то родителей, он заметил опустевший огород соседей Севостьяновых и вспомнил Лену. – Мам, как там наши соседи? – спросил Иван.
— Да как, нормально вроде всё, — ответила Галина, — дочка у них замуж вышла.
— Ленка? Вышла замуж? Вот пигалица, всё казалось вечно маленькой будет.
— А ты забыл что ли? Я же тебе говорила, что на свадьбу нас приглашали, только мы не поехали, отец-то, помнишь, ногу подвернул тогда, вот и остались дома.
— А-аа, вспомнил, — сказал Иван.
— Так вот, выйти-то вышла, — продолжала Галина, — да тут на днях видела её как-то, думала, погостить приехала, а Татьяна обмолвилась, что разводится с мужем, говорит, что-то вроде обидел он её.
— Кого? — спросил Иван. — Ленку обидел? Да она еще совсем как девчонка, кого там обижать?
— Ну не знаю. Слышала, что непутёвым оказался муж-то у неё.
Иван пошёл накачать воды и взглянул на соседский дом. Там, за забором, мелькнула фигурка стройной девушки. Иван стал всматриваться, подошел ближе, и узнав Лену, хотел окликнуть, но она скрылась за калиткой и пошла домой.
«Надо же, — подумал он, — время-то бежит, соседская девчонка уже замужем… была замужем».
Он почему-то с теплотой вспомнил Лену. В детстве она была шустрой, острой на язык и немного задиристой. Это надо же придумать: подкрасться незаметно и облить холодной водой… Иван улыбнулся. А потом стал собираться. Надо ехать, в городе жена и сын.
ПРОДОЛЖЕНИЕ — ЗДЕСЬ
