-Вон она, успешная столичная блогерка. Хотела у нас в отеле бесплатно жить. Я, говорит, вас отмечу в посте, а вы мне скидочку. Ага, нашла дypаков! Все кушать хотят, всем деньги нужны. Только для этого надо на нормальной работе работать, а не перед камерой крутиться… Тихо, она идет!
Я сделала вид, что не услышала грубостей от сотрудниц отеля. Можно было бы включить камеру, поругаться, записать пару роликов. Но мне не терпелось скорее оказаться в номере и начать вязать городёнка.
НАЧАЛО — ЗДЕСЬ
Пройдя мимо ухмыляющихся женщин, я зашла к себе и тут же включила запись на телефоне.
-Ребят, вы сегодня уже слышали печальную историю о портнихе Нине и о её дочери Ульяне. Как по мне, так это обычное дело. Имею в виду, что люди сначала орут, нападают, а уже потом разбираются. Только в случае с Ниной никто не стал ничего выяснять. Об этом просто забыли, отметили, что вязать Семена нельзя и все на этом. Но, друзья, я ведь здесь! А значит, буду искать правду. Начну с того, что…
Я перевела камеру на пакет, который принесла с собой. Там была пряжа и крючки для вязания.
-Я сделаю своего городенка. И будет у меня Семен с улыбкой. А через время мы посмотрим, что стало с его мордашкой. И чтобы все было по-честному, то камеру я оставлю включенной на всю ночь.
Я принялась за дело. Все шло гладко, будто у меня не было многолетнего перерыва в вязании крючком. Руки сами собой двигались, а память услужливо им подсказывала. Очень скоро у меня была в руках милая улыбающаяся фигурка. Семена я, конечно, сфотографировала. И конечно, выложила в свой блог.
Ну а пока я занималась рукоделием, время подошло к ночи. Пора было ложиться спать. На завтра план я себе не придумала. Все будет зависеть от того, каким будет мой городёнок на утро.
-Да это глупости, на самом деле, — сказала я себе, — как может у игрушки измениться выражение лица… Ладно, оставлю камеру включенной.
Поместив Семена на тумбочку, я укрепила штатив с камерой прямо напротив него, а сама легла в кровать и вскоре уснула.
Утро было недобрым. Во-первых, меня, видимо, просквозило, ведь я проснулась с болью в горле. А во-вторых, мой городенок злобно смотрел на меня. Да, его милое личико за ночь стало похоже на звериный оскал.
-Да этого быть не может. Ну как так-то… Кто это сделал? – я трясущимися руками взяла камеру и на быстрой перемотке принялась внимательно изучать запись.
В середине ночи кое-что произошло. Вот мой Семен нормальный, а потом помехи и… И уже злобная мордa. То есть за пару секунд кто-то или что-то изменило облик городенка. Это, конечно, на запись не попало. Однако факт остается фактом.
Тетенька на ярмарке сказала правду. Вязаные Семены становятся злыми. А его хозяева заболевают. Я даже поперхнулась от этой мысли. И тут же схватилась за горло. А может, не продуло меня? Может, это наказание за то, что решила связать городенка?
Но почему? За что? Что я плохого сделала?
-Друзья, доброе утро, — я немного привела себя в порядок и включила запись на телефоне, — немного позже я покажу вам, что записала моя камера ночью. А сейчас посмотрите сюда… Помните фигурку, которую я связала вчера? Сегодня она стала такой. И я заболела. Горло не дает покоя… Надеюсь, это не ангuнa… Ребят, я не понимаю, как такое возможно. Я не знаю, что мне сейчас делать. Но правду надо как-то узнать… Видимо, придется снова идти на ярмарку и искать ответы на свои вопросы у старожилов…
Я выключила камеру и долго сидела с фигуркой в руках. Было жутко. Однако казалось, что это чья-то шутка. Просто умелый монтаж и подмена улыбающегося Семена на злобного.
В конце концов бoль в горле стала невыносимой, и я заставила себя встать. Во время завтрака я выложила в блог тот фрагмент ночного видео, где случилась помеха и изменилось выражение лица городенка. А потом пошла аптеку.
Проходя по мосту, я испуганно остановилась. Это тот самый мост? Вот здесь все случилось? Я вытащила телефон и начала записывать очередное видео для своих подписчиков.
-…Так что, я сейчас иду тем же путем, что и Ульяна. В аптеку через мост. И мне кажется…
-Ох ты, а я думал, что у нас уже все позабыли про тот случай!
Я повернула голову и встретилась взглядом с сухоньким дедушкой. Он со снисходительной улыбкой смотрел на меня. Понятно. Осуждает, как и большинство старшего поколения. Я для них глупая блогерка, которая решила хайпануть на городской легенде. Может и так, только теперь я имею непосредственное отношение к этому всему, ведь у меня в кармане злой городенок. А еще я хочу докопаться до правды. Ну не верю я, что Нина, убuтая горем мать, могла наказывать местных жителей, своих клиентов за то, что лишилась дочери.
-А вы знаете эту историю?
-Конечно, знаю. Я ведь вырос здесь и отлично все помню. И Нину, и Ульяну. Моя мать, кстати, у той портнихи часто перешивала вещи. И для меня, и для моей сестры.
-Да? – я оживилась, — и что, Семен на вещах действительно менял выражение лица?
-Да. Было такое. И болели мы с сестрой после этого. Но все обошлось, на поправку пошли быстро. Если уж откровенно говорить, то я думаю, что Нину подставили. Может, кто завидовал, наколдовал плохое. А ей эти заслуги приписали.
Я нахмурилась. Почему же тогда до сих пор все это происходит? Почему вязаный городёнок скалится и почему люди болеют?
-Вы знаете, так получилось, что я решила проверить… Я Семена связала. Вот, — я вытащила из кармана фигурку, — ну и заболела сама.
-Поправишься, дочка, — улыбнулся дедок, — я и говорю, у нас много, кто болел. Но выздоровели все.
-А неужели никто не пытался разгадать эту тайну? Городок ведь маленький, все знают эту легенду. Неужели у вас в городе нет тарологов, экстрасенсов, эзотериков… Почему не хотят в этом разобраться?
-Так может и разгадали тайну. Только кто нам скажет?
-Ну… а помочь же надо! Как-то все исправить, чтобы Семены больше не были злыми, — с отчаянием в голосе сказала я.
-Ох, какая… Помочь надо… Видать, только тебе и надо… Никому ни до кого дела нет, — задумчиво сказал дедок, — все, кто имеет к этому отношение давно мepтвы…
-Я поняла, — прошептала я, — спасибо вам. Пойду!
Я бросилась прочь от растерянного дедка. Только не в аптеку. А в другую сторону. Мне нужно на клaдбuще. Ведь все, кто имеет отношение к этому делу, мepтвы.
Добравшись без приключений до места, я поругала себя за то, что так и не забежала в аптеку. Горло сдавило, словно веревкой. Глотать и говорить было трудно.
-Ребят, – кое-как я попыталась поговорить со своими подписчиками, — мне тяжело говорить, но, кажется, что разгадка очень близко… Когда я разговаривала с дедушкой на мосту, меня осенило. Ни Нины, ни Ульяны нет в живых. Они тут.
Я сдвинулась чуть в сторону, чтобы мои подписчики увидели место, куда я пришла. Что дальше делать, я не совсем понимала, но чувствовала, что мне надо быть здесь.
-Я думаю, что сторож меня отправит в городской архив, ну или на три буквы… Но мы попытаемся, — продолжила я, — ух… Смотрите, как быстро погода поменялась. Когда я выходила из отеля, то светило солнце. А сейчас… небо такое тяжелое, вот-вот пойдет дождь… Скоро вернусь к вам с новостями.
Я огляделась. Рядом с клaдбuщeнскими воротами расположились торговцы искусственными цветами. Чуть поодаль стояла бытовка. Наверное, там сидит сторож. Я решительно пошла туда и так же решительно дернула ручку двери.
-Здравствуйте! – поздоровалась я с хмурым мужиком, сидевшим в бытовке, — мне надо узнать, где лежит конкретный человек. Но я знаю только имя. Хотя… Нина портниха и ее дочка Ульяна… Вы про таких слышали?
-Ты кто? – прохрипел мужик.
-Я блогер, — поперхнулась я, — то есть журналист. Веду расследование.
В доказательство своей причастности к этому делу, я вытащила фигурку городёнка. Мужик закатил глаза. Все понятно. Он тоже не считает мою деятельность серьезной. Ну и ладно, главное, пусть скажет, куда мне идти.
-Садись… А то синяя вся от холода… Чай будешь? У меня хороший, вкусный. На травах. Да не боись! Травы из леса. Жена у меня собирает… Иван-чай, шиповник, облепиха, тысячелистник… Согреешься заодно.
Я улыбнулась и села рядом с мужиком. Пока он хлопотал с чашками и чайником, я залезла в свой блог. Со своим расследованием я даже перестала туда заглядывать. Не видела, что пишут в комментариях, а только выкладывала фото и видео.
-Ого, — тихонько присвистнула я, — им, кажется, это нравится.
И действительно, под видео много, кто отметился. Все писали, что ждут не дождутся развязки истории. Кто-то не верил, естественно, считал, что все это постановка. Но основная масса людей с интересом наблюдали и распутывали эту тайну вместе со мной.
Были несколько человек, которые живут в Энске и готовы помочь: отвезти куда-то или разузнать побольше у бабушек и дедушек. А потом я посмотрела на число подписчиков, оно значительно выросло. Неужели полезный контент в моем блоге все-таки может быть популярен?
-Так что, ты блогерка, значит, — поставил мужик на стол чашки с чаем, — и что, о чем пишешь хоть?
-Я хочу разобраться с городской легендой. Не могу понять, почему городёнок становится злым, если его вышить или связать.
Мужик кивнул и уткнулся в свою газету. Наверное, не хочет говорить. А я, пользуясь незапланированной остановкой, решила порассуждать.
Ведь это глупость какая-то. Нина теряет дочь. В начале она никого не винит. Просто живет со свои горем. Потом Нина теряет работу. Далее, спустя полгода она якобы решает наказать людей. При этом мордочки Семена становятся злыми только тогда, когда она перестает их вышивать на одежде. То есть они меняются на старых заказах. На редких новых их уже нет. Это первая странность.
Кроме того, какой прок от такой непонятной мести? Тем более, что было известно, что компания молодых парней стояли с Ульяной. И ее клиенты не имеют отношение к этой трагедuu.
Ну и последнее. Раз вот это происходит до сих пор, то значит, что история еще не закончена. Но ведь новые мордочки тоже становятся злыми, почему? Кому теперь мстит Нина? А если и правда, ее оклеветали и кто-то другой наложил порчу или проклятие, чтобы подставить портниху, то почему его действие не ушло после смeрти Нины?
Все было сложно. И совсем непонятно. Может, зря я в это влезла? Зачем-то связала городенка, теперь заболела… Да еще и начала в блоге выкладывать все свое расследование. А если я так и не докопаюсь до правды? Подписчики опять будут недовольны.
Я поморщилась. Да все равно, будут или нет. Я тоже буду недовольна. Но главное, что тайна так и останется тайной. И все будут вспоминать Нину недобрым словом.
-Где их места, я не знаю, — оторвавшись от газеты, сказал клaдбuщенский сторож, — но девочка эта… Ульяна. Ее тут частенько видят.
-Что? Тут? Ульяну? В смысле, ее призрак? Или как? Или она жива, а городская легенда это всего лишь легенда?
-Кузьмич опять с молодой дeвкой у себя закрылся. И что они в нем находят? Тощий, облезший, женатый, да еще и работенка у него такая себе.
-А ты не завидуй. И за собой смотри. Кто тебе мешает с девками закрываться?
-Так я на воздухе торгую, а он в бытовке сидит.
-То-то и оно! Ты торговец, предприниматель. А Кузьмич кладбuщенский сторож!
Два продавца продолжали громко обсуждать меня и Кузьмича, стоя под окнами бытовки. Сторож делал вид, что не слышит их разговор. А я вся залилась краской.
-Так что, Ульяна тут бывает? – повторила я свой вопрос.
-Да. И не живая, конечно, — усмехнулся сторож, — призрак ходит туда-сюда. Иногда сидит под чьей-то оградой или стоит у холмиков. Неупокоенная девочка.
-Неужели никто за столько лет не помог несчастной? – я сжала кулаки.
-А что ей надо-то? Никто не знает. А если и знают, то ничего не делают. Вот и бродит Ульянка по клaдбuщу… Мне бабка моя говорила, что девушка при жизни была неразговорчивой, смурной. Когда к ее матери люди приходили, та всегда у себя закрывалась, носа не высовывала. Не любила, когда в ее доме чужаки были. А они ей тем же отвечали. Саму портниху уважали. До поры до времени… А вот Ульяну даже побаивались. Будто ее недуг может и на них самих перекинуться.
Я удивленно подняла брови. Вот так новости. Ни тетенька на ярмарке, ни дедок мне об этом ничего не сказали. Ну, значит, новые подробности. Тоже хорошо. А вдруг… Вдруг это Ульяна порчу навела? Хотя нет. Конечно, нет. Когда городёнки стали менять выражение лица, девушка уже была мeртва. Но… Могла ли Ульяна делать это все, будучи призраком?
-Спасибо вам большое за чай, за рассказ. А все-таки, вы знаете, где конкретно пoхopoнены мать и дочь?
-Да кто ж теперь скажет. Столько времени прошло. Может на их месте уже другие лежат. Но призрак чаще всего видят у большого пня… Я тебе схему нарисую, чтобы ты быстро нашла.
Получив от Кузьмича импровизированную карту, я пошла туда. Старалась не бежать, но ноги не слушались, несли меня вперед. Здесь, конечно, я ничего не записывала и не фотографировала. Даже и мысли такой не возникло, ведь нельзя тревожить покой…
Но мне хотелось все выяснить. Сейчас, зная новую информации о дочке портнихи, я уже начала сомневаться в ее невиновности. Мне теперь Ульяна представлялась, как озлобленная на весь мир девчонка, которую тащила на своих плечах несчастная Нина.
Добравшись до большого пня, я остановилась и огляделась. Атмосфера тут давящая. С приходом осени деревья оголились и все нaдгробия были видны, как на ладони. И только теперь поняла, что совсем одна. Вокруг никого. Только замершие глаза, глядящие на меня с фотографий.
-Ульяна…, — сказала я, — если ты тут, покажись мне. Я знаю, что ты бродишь здесь не просто так. Как тебе помочь?
-Мне многие хотели помочь. Но я никому ничего не сказала, — услышала я тихий шепот в своей голове.
-Почему? — промямлила я, боясь оглянуться.
-Все ищут выгоду. И никому нет дела до меня. И до моей мамы!
Я сжала губы. Я ведь тоже не ради нее здесь. Вернее, не только ради нее. Мне нужен контент для блога. Но я искренне хочу разобраться во всем.
-Но ты другая. Ты похожа на меня. Ты, как и я, скрывалась. Терпела ради… ради… ради других. А потом решила измениться. Но в угоду себе, а не тем, кто рядом.
Я нахмурилась. О чем она говорит? О моем блоге? О том, что я решила поменять все и публиковать то, что мне самой нравится, не глядя на подписчиков? Если так, то причем здесь сама Ульяна?
-Ты скрывалась? О чем ты говоришь? – я наконец осмелела и осмотрелась.
Возле меня стояла полупрозрачная фигура. Хотя, скорее это была просто дымка, только в форме человека. Разглядеть лицо было нельзя. Сгусток плотного тумана говорил, но голос его звучал у меня в голове.
-Я вязала и вышивала фигурку Семена. Я помогала матери с заказами. Это делала я. Но вещи после моих рук никто бы не стал носить…
***
Ульяна отодвинулась от швейной машинки и с улыбкой посмотрела на ровную строчку. Все-таки она молодец. Учится быстро, да и учитель у нее самый лучший.
-Мам, гляди! Хорошо получилось?
-Молодец, Уля. Без тебя я не справилась бы. Тетя Катя еще принесла платье на переделку. Просила на завтра. А я пиджак для Николая Валерьевича все никак закончить не могу.
-Давай платье! Я сейчас все сделаю. Ты же знаешь, какая я быстрая. Еще останется время, чтобы Семенчиков навязать, — улыбнулась Ульяна.
-Ой, спасибо, доченька… И как ты хорошо с этими мордочками веселыми придумала. Теперь это наш отличительный знак. Раньше в городе только рисунки и фигурки из дерева были, а ты придумала Семена вязать и вышивать.
-Да… Только почему-то ты об этом никому не говоришь, — Ульяна нахмурилась.
Она не ревновала и не считала, что Нина пытается забрать себе заслуги дочери. Но Ульяне очень хотелось, чтобы все знали, что она не только uнвaлидка, а настоящая мастерица.
К Ульяне все относились не просто с жалость, а еще и с отвращением и страхом. При встрече с ней прятали глаза или переходили на другую сторону дороги. Людям было неловко видеть, как девушка, опираясь на мать, ковыляет. А Уле не была нужна их жалость. Ей было нужно обычное, простое человеческое отношение.
Вот умеет она хорошо шить. Не так, как мама, но все равно. И ей бы просто говорили «спасибо». Этого было бы достаточно. Но нет. Ее работу принимать не хотели.
Уля прекрасно помнила тот случай, когда шумная тетенька из дома напротив принесла дорогую ткань для платья…
-…И поторопись, Ниночка, прошу тебя! У меня юбилей на носу, а ткань только сейчас смогла достать. Ну не брось ты меня наедине с моей печалью, сделай к сроку! А еще у меня пальто на перешивку. Старшенькому мало, а младшенькому уж очень огромное. И тоже срочно надо. Холода ведь…
-Сделаю, — Нина вздохнула и посмотрела на тонкую материю.
Ей придется постараться. Бессонные ночи впереди. Ульяна, конечно, могла бы помочь, она неплохо справляется. Но тут очень деликатная работа. Да и Ульяна раньше и не притрагивалась к вещам клиентов. Девочка шила только себе или маме. Однако Нина не рассчитала своих сил. Она набрала столько заказов, что в пору было брать отпуск, чтобы с шабашками успеть.
Поэтому заручившись поддержкой дочери, Нина передала ей все, что могла. А себе оставила только самое сложное и ответственное.
Утром Нина ушла на работу, а когда вернулась, Ульяна уже сделала почти все. Да еще и придумала забавную брошь. Она связала фигурку Семена и прикрепила его к перешитому пальто.
-…Ой, платье просто чудо! Такая тонкая работа. А пальтишко, ой, что за прелесть? Маленький Семен! Ниночка, да вы просто волшебница, — женщина, пришедшая за заказом, не могла скрыть восторга после его получения, — И все так быстро сделала. Очень, очень благодарна.
-Да это Уля моя. Она помогала. Без нее не справилась бы, — улыбнулась Нина.
Женщина тут же нахмурилась и даже попятилась. Она немного помолчала, а потом спросила:
-А платье? Ее работа?
Нет. Платье я сама шила. Она только…
-Простите. Не подумайте ничего плохого, просто… Ульяна же болеет. И она своими руками тут… Я суеверная и… Ничего не подумайте, но я просто не могу. Да и такую сумму за работу… uнвалuдки. Это грабеж. Верните половину!
-Почему? Что не так-то? – удивилась Нина, — дочка хорошо шьет. Посмотрите, какая ровная строчка, какой шов. И если вы не знаете, болезнь Ульяны не передается!
-Да? А вы врач, чтобы так говорить? – женщина уперла руки в бока, — деньги верни и побыстрее, а то я по городу слух пущу, что твоя кривоножка колдует!
Нина сунула в руки этой женщины часть денег и захлопнула за ней дверь.
-Мама, что теперь? Я ведь тут нашила столько.., — выглянула Ульяна.
-Ничего, — поджала губы Нина, — мы никому не скажем, что ты мне помогла. Не скажем, что Семен — это твоя идея. Все будет, как прежде. Я принимаю заказы, и я их выполняю.
-Но это ведь моя работа… Я хочу, чтобы они знали, — тихо возразила Ульяна.
-Понимаю, дочка. Но народ у нас такой. Серый, глупый, недалекий. А нам еще тут жить. Поэтому качать права не могу. И ты не можешь. Мы с тобой люди маленькие, с ними не справимся.
Ульяна сжала кулаки. Мама права. Им надо выживать, а не лезть вперед. Они не могут себе этого позволить. Они будут молчать и никому не скажут.
С той поря Ульяна стала все чаще помогать маме. И теперь обязательно оставляла свой фирменный знак – мордашку Семена. Так она хотя бы себе говорила, что приложила руку к полезному делу. Но на людей девочка обозлилась.
Та женщина, конечно, растрезвонила потом, что Ульяна выполнила ее заказ. Недовольные люди сразу объявились. Но Нина поспешила всех уверить, что это был единичный случай. Теперь дочка не подходит к вещам.
Все снова пошло по накатанной.
***
-Ты хотела, чтобы все знали, на что ты способна.., — у меня в глазах защипало, — а тебя задвинули, унизили и сломали одну единственную опору, которую ты сама себе построила. Ты могла бы стать прекрасной портнихой. Могла бы… Но все закончилось так печально.
-А потом они накинулись на мою маму. Решили извести, растоптать. Моей злости не было предела. Но… Но люди обвинили маму. А ведь не по ее воле Семен злился. Это сделала я! Да, я! Я не знаю, как, — голос Ульяны в моей голове стал визгливым, оттого я заткнула уши и присела, но она не смолкала, — не знаю, как это получилось. Вязаные фигурки – это мои руки, мои творение, мои создания… Я злилась, я хотела сжечь всех, наказать их за то, что они терзают и ненавидят маму… Они хотели, чтобы все было так, как им хочется. Думали только о себе! Злобная толпа довела маму до увольнения. Они раздавили и так раздавленную женщину… А им все мало! Мало? Мало им? Получите! Все моя злость и ненависть обрушилась на них. Мордашки больше не улыбались. Они скалились вместе со мной.
В моей голове стало тихо. Я подняла голову и посмотрела по сторонам. Призрачная фигура никуда не исчезла. Она была рядом.
-Ты не можешь их простить? Ты все еще хочешь мстить? Почему новые фигурки городёнков скалятся? Я связала одну вчера, — я вытащила Семена из кармана, — но я ведь совсем ни при чем.
-Я не знаю. Но это ведь я придумала вязать его из пряжи и вышивать. До меня никто так не делал. Моя идея. Мои мысли. Получается, что каждый из Семенов, даже новых, связан со мной.
Голос снова стих. Я тоже ничего не говорила. Просто прокручивала в голове то, что услышала. Бедная девочка, которую жизнь наградила тяжелой болезнью, оказалась искусной мастерицей. Но никто не дал ей проявить себя. Страх перед неизвестностью, предрассудки и суеверия загнали Ульяну в ловушку чужого мнения. Она не могла показывать свой талант. Не могла развиваться в этом. Ничего не могла. И даже если бы жизнь ее не закончилась так трагично, то это ничего не изменило.
-Я расскажу всем, кто придумал вязать городенка, — тихо сказала я, — и если ты позволишь, если у тебя получится, то свяжу еще одного. Только он должен улыбаться.
Ульяна ничего не ответила. Но ее фигура медленно поплыла по аллее. Я последовала за ней. Вскоре мы остановились.
-Тут я. А мама там, возле большого пня… Ты можешь связать Семена. И я буду улыбаться вместе с ним.
Я громко всхлипнула, а дымка рассеялась.
ГОД СПУСТЯ
-Ребята, сегодня очень важный день. Я снова в Энске и за моей спиной ярмарка! А вот и наше место. Посмотрите, сколько тут вязаных Семенов. Их сотни, тысячи. А за прилавком еще коробки и во всех них городенки. И это сделали мы с вами!
Я послала воздушный поцелуй в камеру и выключила ее. Ах, как сегодня легко и хорошо на душе, ведь я действительно сделала то, что обещала Ульяне.
После встречи с дочерью портнихи, я не могла прийти в себя целый день. И не сразу выложила в блог окончание истории. Однако к вечеру я по велению души вытащила своего связанного городенка из кармана и увидела на его лице улыбку. Ту самую, которую я вышила собственноручно.
Тогда я поняла, что Ульяна дает зеленый свет. И закрутилось…
Я обращалась в общественные организации, созванивалась с местными властями, общалась с рукодельницами из Энска. Я проделала огромную работу. И это было только начало.
Конечно, подписчики моего блога первыми узнали разгадку тайны. И эта история привлекла новую аудиторию. Так что, как бы это было ни цинично, но трагедия Ульяны помогла мне раскрутиться, как серьезному блогеру. Теперь я не просто девушка, выкладывающая личные фото в красивом оформлении, я стремлюсь к другому. Журналист, все-таки.
Конечно, я вряд ли снова столкнусь с какой-нибудь мистической загадкой, но что мне мешает показывать аудитории небольшие города, их атмосферу? Что мешает рассказывать о интересных людях, которые там жили. Или еще живут.
Кроме того, занимаясь делом Ульяны, я познакомилась с нужными людьми и поняла, как действовать, когда ты по сути никто, но узнать и сделать тебе надо многое.
Ну а сейчас я просто наслаждаюсь. Ведь как только я закончила свой рассказ о мастерице Ульяне, о ее вязаных городенках, мне стали приходить фотографии подписчиков с маленькими Семенами, которых они сами связали. Все они улыбались. И я улыбалась. И я думаю, что Ульяна тоже.
Тогда у меня появилась идея. Я бросила клич своим подписчикам. И они откликнулись. Они усердно и с удовольствием вязали и вышивали милого Семена. А потом отправляли в Энкс. Ну а там я уже договорилась с активистами, которые их принимали, собирали и складывали, чтобы потом достать к осенней ярмарке.
Ну и власти мне помогли. Местечко на ярмарке предоставили и даже дали какую-то совершенно невообразимую рекламу. Так что поток туристов будет огромный!
А еще одна местная организация помогла мне с местами зaхоронeнuй Ульяны и Нины. Теперь там установлены памятные таблички.
Встряхнув головой, я прогнала воспоминания. Буду потом ностальгировать и придаваться приятным мыслям. Сейчас надо браться за дело. Я снова включила камеру.
-Друзья, осталось совсем немного времени, и мы начнем. Каждый городенок, каждый вязаный Семен сегодня найдет своего хозяина. За символическую стоимость, конечно. А вырученные деньги мы отправим на благотворительность. Таким образом мы скажем свое спасибо мастерице Ульяне. Так мы попросим у нее прощение за невежество. Так мы поддержим тех, кто вынужден бороться с таким же недугом.
На последних словах мой голос дрогнул, и в глазах собрались слезинки. Но я не хотела прятаться. Не сегодня. Это мои эмоции, я хочу поделиться ими.
А ярмарочная площадь тем временем наполнилась людьми и у ларька с городенками собралась толпа. Ульянкины Семены имеют большую популярность. Знаю, она это видит. Смотрит сверху и улыбается. Так же мило и по-доброму, как и вязаные фигурки.
Автор — Яна С.
