1941 год.
Татьяна, которая после смерти мужа вернула себе и детям свою девичью фамилию, устроилась работать на пекарню. Её мать Полина сошла бы с ума, но Таня заставила её взять себя в руки — Петя и Варенька, хоть и были уже достаточно взрослыми, но всё же нуждались в бабушке, который давала добрый совет, вязала им носки и шарфики, варила вкусные щи. Петруше было восемнадцать лет, он всё рвался на фронт, а шестнадцатилетняя Варенька влюбилась. Глаз да глаз нужен был за девчонкой, чтобы глупостей не наделала.
НАЧАЛО — ЗДЕСЬ
А еще Татьяна начала проявлять активность. Следователь, который вел дело Ольги, был порядочным мужчиной.
— Понимаете, в деле Алексея много белых пятен. Но тем не менее мои коллеги были уверены, что он виновен. Мне же доверили допросы Ольги. Честно говоря, материалов не было для передачи дела в суд, но я ничего не решал, надо мной есть начальство. Вот оно и передало дело в суд. А коли муж приговорен к высшей мере, не бывать такому, чтобы жена ничего не знала. Отказываться от Алексея она не стала, значит, поддерживала антисоветские настроения своего супруга.
— Вы же понимаете, что это неправда. Вы ведь видели её, — шептала Татьяна.
— Видел. И скажу вам так… Это дело и меня заинтересовало. Я через месяц иду на
повышение и хочу пересмотреть эти дела, найти других свидетелей. Ведь никого не стали опрашивать на вокзале. Усложняет дело то, что при Карпове Сергее, которому Алексей передал деньги и билет, имелись средства. Зачем он обманул своего знакомого, мне не понять. Поэтому Алексею не поверили, когда он сказал, что просто хотел помочь.
— Потому что денег много не бывает. Если бы он не обманул брата и тот не дал ему денег, ничего бы не произошло. Я вам очень благодарна, правда. Другие меня просто выгоняли из кабинетов, вы же проявили добродушие.
— Я просто не люблю, когда происходит несправедливость.
— Если бы все были такими, как вы, — кивнула Татьяна. — Лагеря не были бы переполнены…
****
Через месяц Олег Петрович пошел на повышение и получил доступ к делам на пересмотрение. Он искал свидетелей, опрашивал множество граждан. Не нравилось ему ничего в тех делах, понимал он, что доказательств нет. Так как же суд это не учёл? Шла Великая Отечественная, люди бились на фрон.тах и Олег Петрович боялся, что кто-то из тех, кто мог дать важные показания, мог быть призван.
Он всё же смог найти ценных свидетелей, которые дали различные показания. В том числе ему поведали, что Карпов Сергей был жадным до денег, не одному Алексею он соврал. Придумывал жалостливые истории и знакомые давали ему средства. Он действительно держал путь в Астрахань с целью навести волнения, и его там ждали. Ни о каком Алексее никто не слышал.
Олег Петрович в ноябре передал дело в суд. А 5 декабря 1941 года приехал к Татьяне.
— Здравствуйте, Татьяна Павловна.
— Добрый вечер, Олег Петрович. Есть какие-то новости?
— Есть. И очень хорошие. Правда…Для Алексея они уже ничего не изменят.
Он протянул ей картонную папку. Татьяна развернула её и осела на пол, читая и плача. Алексей оправдан!
Слезы горькие лились из её глаз. Тут вышла Полина и со страхом посмотрела на дочь.
— Неужто и тебя они забрать у меня решили?
— Нет, мама, нет. Алешку оправдали.
Полина тоже заплакала.
— Оправдали… Сначала расстреляли, а потом оправдали…
— Мама, мы восстановим его доброе имя, но главное — Ольгу теперь должны освободить. У неё дети, она должна к ним вернуться.
— Да, я направлю один экземпляр в Темрюкский лагерь, только понимаете, всё делается нескоро. Пройдет не один месяц…
— Понимаем. Но ей бы сидеть еще 10 лет. А сейчас вой.на, ей надо быть рядом с детьми.
— Да, конечно. Только вот что, Татьяна… Я ушел со службы и ухожу воевать. Всё что смог, я для вас сделал. Прощайте.
— Спасибо вам, Олег Петрович. Берегите себя. Таких как вы — очень мало.
— Вы ошибаетесь. Хороших людей гораздо больше, чем вы думаете.
Апрель 1942 год.
Казалось, конца и края боям не будет, немцы захватывали всё больше и больше земель. А в семье ждали долгожданного гостя. Наконец она приехала!
— Оля! Оленька! — встречая на вокзале невестку, Таня плакала от счастья. — Наконец-то ты на свободе.
— Знаешь, когда по лагерю пополз слух, что пришла бумага и вскоре одна из заключенных отправиться домой, все стали жить надеждой. И вдруг на построении называют мою фамилию. Я чуть в обморок не упала, думала, что ослышалась. А потом письмо от тебя передали.
— Это было так долго! Пять месяцев ожидания.
— Ну знаешь, пять месяцев — это не семь оставшихся лет, потерпеть можно, — улыбнулась Ольга. Но тут же погрустнела: — Алёша… Я тут, жива и здорова, а он похоронен где-то под табличкой, и то в лучшем случае.
— Оленька, главное, что ты скоро увидишь детей.
— Да. И буду заново учиться жить. Без Алёшки, с тяжким грузом на душе…
— Когда-то и я говорила эти слова.
— А Ваня? Он оправдан? — спросила Ольга.
— Нет. Я не могу добиться справедливости. Ведь я отказалась от него…Я не такая смелая, как ты, Оленька.
— Смелая, говоришь? — Оля печально усмехнулась. — Моя смелость вылилась в почти четыре года заключения и разлуки с детьми. Видишь шрамы? Они всю жизнь мне будут напоминать о годах в лагере.
Оля побыла немного с Полиной и Татьяной, а затем уехала к своим родным — к отцу и мачехе, которые взяли её детей под опеку.
****
1943 год. Май.
Татьяна тревожно смотрела в окно, глядя, как почтальон идет по улице. Они с матерью, Петей и Варварой вот уж почти год как переехали в городок под Саратовом. Бежали, когда немцы наступали на Сталинградские земли.
Но едва они обустроились на новом месте, как Петя ушел в военкомат и попросился на службу. Ему уже шел девятнадцатый год. Смелый и отважный парень.
Зиму она провела в ожидании, получив лишь одно письмо. Весной не было ни одной весточки. И вот наступил май, четвертый месяц без письма, а тут почтальон направляется к их дому. Может быть от Петруши какая-то весточка?
— Здравствуйте, Нина Михайловна! — она вышла в подъезд. — Вы не ко мне, случаем? Нет ли весточки от моего Петеньки?
Беспокойный взгляд, опущенные уголки губ и дрожащая рука почтальона, которая полезла в сумку, вызвали беспокойство у Тани.
— Это извещение. Простите, я должна была доставить.
Нина Михайловна боялась таких посланий. Умом люди понимали, что не виноват почтальон ни в чем, но именно она первая слышала слова проклятия, слезы и крики. Ей и ждали с нетерпением, и боялись, как вестника несчастий.
Она протянула извещение и быстро сбежала вниз по лестнице. Зайдя внутрь коммунальной квартиры, Таня вошла в свою комнату и вскоре её крики услышали все соседи за стенкой, а Полина, которая несла в комнату суп, уронила кастрюлю, понимая, что дочь кричит не просто так. Она сразу поняла, что её внука, её красавца Петруши больше нет.
Петя умер в госпитале в мае 1943 года в возрасте девятнадцати лет.
****
Через несколько месяцев новая напасть приключилась в семье Татьяны — сошла с ума её младшая дочь Варенька.
Её молодой человек, защищавший Родину, пал в бою на Кавказе в августе 1943 года.
Восемнадцатилетняя девочка просто не смогла вынести всех ударов судьбы. Она еще не полностью оправилась от приговоров отцу и дяди, не оплакала еще своего брата, как тут же потеряла любимого.
— Почему? Почему? За что? — раскачивалась она как неваляшка.
— Варя, Варя, посмотри на меня, — Татьяна успокаивала дочь. — ты должна это всё пережить. Как я, как бабушка… Сколько пережила бабушка, не дай Бог никому.
— А он есть, этот Бог? Почему же он нас так наказывает.
— Видимо, есть за что, — ответила Татьяна.
А Вера вдруг начала кричать. Да так, что было страшно не только Татьяне и Полине, но и соседям.
Несколько дней она не могла прийти в себя — то плакала, то смеялась, то раскачивалась и выла. То вдруг вела себя так, как будто Петя и её любимый Гриша еще живы. Садилась писать им письма и требовала от матери адреса.
Тогда Таня и поняла, что дочь сошла с ума.
Это же подтвердили и врачи…
Татьяне пришлось поместить дочь в лечебницу.
****
Однажды, навещая Вареньку, она шла по больничному скверу и села на лавочку. Напротив сидел мужчина, задумчиво смотревший перед собой.
— Простите, вы не подскажете, сколько время? — спросил он её вдруг.
— Четверть пятого. Вон же часы, на корпусе больницы.
— Точно… — он улыбнулся. — Простите, просто искал повод с вами заговорить.
— Вы думаете, это место подходящее, чтобы заговорить с женщиной?
— Не знаю, — он пожал плечами. — Я много лет ни с кем не знакомился и уж забыл, как это делается. У вас здесь кто-то лежит?
— Дочь…
— А у меня товарищ. Навещал вот… А пойдемте, пройдемся. Так не хочется домой идти. Или вы куда-то спешите?
— Мне тоже не хочется идти домой, — вздохнула Татьяна. — меня Таней зовут.
— Александр, — представился он.
Таня шла рядом с ним, еще не зная, что эта встреча в осеннем больничном парке перевернет её жизнь. Не знала она тогда, что вместе они преодолеют трудности и волна несчастий скоро закончится.
— У вас есть семья, Саша? — спросила она, когда Александр отшвырнул ногой кучку опавших листьев.
— Была семья. Мы под Москвой жили. Я ушел служить, а дома остались жена и две дочки. Тяжело всё рассказывать, но моей жены больше нет..
— А дочки? — с жалостью спросила она.
— Живы. Лизе шесть лет, Наташе три годика.
— А где дочки ваши сейчас?
— Со мной. Полгода назад меня комиссовали из-за контузии, я забрал их с детского дома и приехали мы сюда. А у вас семья есть?
— Мама и дочь. На сына в мае похоронка пришла. — печально ответила она.
— Простите, а муж?
— А мужа нет с января 1938 года.
— Вышка? — догадался он, даже не спрашивая.
— Она самая…
— Знаете, Татьяна, я уже давно принял для себя, что надо учиться жить заново. А вы? У вас получается?
Таня улыбнулась:
— В этом мы с вами схожи. Судьба бьет меня, но я расправляю плечи и живу дальше.
ЭПИЛОГ
Они встречались недолго. Таня смогла вновь полюбить. Да и Саша отпустил прошлое и пустил любовь в своё сердце. Они съехались и стали вместе воспитывать Лизу и Наташу. Варя тоже жила с ними. К сожалению, она не стала прежней и была беспомощной в быту, как ребенок маленький.
Лиза и Наташа выросли, называли Татьяну матерью, ведь она подарила им любовь и заботу, которая вернулась ей с рождением внуков. Саша всегда называл её Танечкой и говорил, что она судьбой ему послана.
И она в это верила, ведь после встречи с Сашей беды оставили её, лишь однажды вновь нагрянули, когда ушла из жизни её мать Полина в 1958 году.
А за год до этого Татьяна получила документ о реабилитации её первого мужа.
Лиза и Наташа получили высшее образование, одна стала врачом, другая педагогом.
Татьяна ушла из жизни в 95 лет в окружении детей и внуков, пережив свою дочь Варечку.
Еще раз благодарю подписчицу за историю.
Автор Хельга
