Прошло несколько лет.
Наташа училась, решив пойти все-таки по стопам родителей. Медицина нравилась ей, но в роли хирурга Наталья себя не видела. А потому, поразмыслив, она выбрала для себя другой путь.
НАЧАЛО — ЗДЕСЬ
Наташа любила детей. И вопрос со специализацией для нее почти не стоял. Она будет педиатром. Будет лечить малышей, успокаивать заполошных мамочек, и постарается сделать мир чуть лучше, чем он есть на самом деле.
Но откуда же ей было знать, что именно благодаря своей профессии она вновь встретит того, о ком пыталась забыть…
В поликлинику, которую только-только открыли в новом районе, Наташу пристроила Анна Петровна.
— Хорошее место, Наталка! Заведующая – моя близкая подруга, и знает немного твоих родителей. Не посрами фамилию там! Поняла? А это – тебе! – на стол перед Наташей легли ключи с легкомысленным брелоком в виде смешного сердечка.
— Что это?
— Ключи от твоей квартиры. Что ты так на меня смотришь? Да, я купила тебе квартиру! Ты уже взрослая. И пора бы тебе подумать о том, как устроить свою судьбу, Наташа. Знаешь, ведь, что детей у меня нет, а ты мне самый родной человек на свете! Я очень хочу, чтобы твоя жизнь наладилась! Ищи свою любовь, девочка моя! А я тебе помогу всем, чем только смогу!
Наташа, завизжав от восторга, совсем как в детстве, когда отец подбрасывал ее под потолок, повисла на шее у бабушки.
— Ты с ума сошла, бабуленька! Это же дорого!
— А на тот свет с собой ничего не унесешь, милая моя. Я хорошо поработала. В удовольствие. К счастью, выбор профессии совпал у меня с ожиданиями. Не зря я долго думала над тем, чем хочу заниматься. Да, студенты мои, хоть в большинстве своем и балбесы, но физику любят так же, как люблю ее я. А если есть интерес, то будет и радость от того, чем занимаешься. Надеюсь, что и у тебя будет так же! А пока – поехали! Нужно посмотреть квартиру и подумать, что докупить и как там все устроить. Ты же позволишь старушке сунуть нос в такое важное дело?
— Еще как! – Наташа смахнула слезы, и снова обняла бабушку. – Спасибо…
Едва Наталья перебралась в свою новую квартиру, как ей пришлось пережить еще одно потрясение. Она потеряла родителей… Мама Наташи всегда плохо плавала, но очень любила воду и старалась каждый свободный выходной летом, выбраться к реке или на озеро. Жаркий день, бессонная ночь в операционной, коварное течение, которое оказалось сильнее, чем ожидала Наташина мама… Муж кинулся ее спасать, но, к сожалению, тоже не справился…
Наташа осталась сиротой. Они с Анной Петровной вцепившись друг в друга так, что синели пальцы и немели руки, организовали все, как могли, а потом долго плакали, разбирая фотографии, и горюя о тех, кого так любили.
— Бабушка, почему так несправедлива жизнь? Почему?! Такие молодые еще… Жить да жить…
— Знаешь, Наталочка, я давно поняла одно – лучшие уходят первыми… Почему так? Не спрашивай! Я тебе не смогу ответить, потому, что не знаю. А только, посмотришь вот так по сторонам, и понимаешь, что, вот, живет рядом человек. Не человек, а орясина, прости Господи. Ни толку от него, ни пользы, ни радости кому. Живет – только небо коптит, сам себе не рад. Но ведь живет! И на тот свет совсем не торопится. А те, кому дано от природы и доброты, и ума, и сердца, вдруг уходят внезапно, оставляя нас, грешных, на этой земле мыкаться дальше, тоскуя о них… То ли хранителями нашими становятся… Потому, что лучше них кто обережет? То ли спешат туда, где света их не хватает, чтобы дать его новым людям… Не знаю, Наталка… А только родители твои были лучшими людьми из всех, кого я только знала в жизни! И ты очень на них похожа…
— Я скучаю, бабуленька! Я так скучаю…
— Знаю, милая… Я тоже…
Время шло, но не лечило. Наташа отчаянно тосковала по родителям, и пыталась занять себя работой, чтобы поменьше думать о том, что случилось с ними.
Молва о новом враче, внимательном, и готовом работать день и ночь, быстро разнеслась по району. И на прием к Наташе потянулись те, кто не имел отношения к ее участку.
— Послушайте, пожалуйста, моего мальчика! Он так кашляет! А заведующая сказала мне, что вы доктор с ушами!
— Это как? – невольно улыбалась Наташа, щекоча животик малышу.
— А вот так! Это означает, что вы хороший врач! У нас так мамочки называют тех, кому доверять можно.
Малыши, мамы, папы, бабушки, которые частенько приходили на прием вместе с внуками… Очередь из тех, кто хотел получить помощь и совет, занимала полкоридора на этаже, где вела прием Наталья. И однажды дверь ее кабинета открылась, и знакомый до боли голос задал вопрос, который задавали все, кто входил в кабинет Наташи:
— Можно?
Ручка выпала из ее тонких пальцев, и Наташе захотелось закричать во весь голос: «Можно что, Леша?! Чего ты хочешь?! Снова сделать мне больно?! Зачем?! Почему?! Что я плохого тебе сделала?!»
Но она не произнесла ни звука. Потому, что рядом с ее Алексеем стоял маленький мальчик и глазел на Наташу такими знакомыми, зелеными, как крыжовник, глазищами. Он до того был похож на отца, что Наталья невольно зажмурилась, побоявшись, что ее разум сыграл с нею злую шутку.
Словно и не было всех этих лет, горя, боли и слез… Словно вот-вот мяукнет под столом рыжий Васька, и можно будет бросить все и вскарабкаться по старой лестнице на крышу соседского сарая, откуда видно речку и лес… И снова станет спокойно и хорошо на душе, а рядом будет друг, которому можно рассказать обо всем на свете, не думая, о том, какие слова подобрать…
Наталья выдохнула раз, другой, успокаивая сердце, а потом открыла глаза:
— Можно. Здравствуйте! На что жалуетесь?
Алексей, который тоже узнал подругу, не сразу нашелся с ответом.
— Наташа…
— Наталья Андреевна, с вашего позволения. Как тебя зовут? – она протянула руку и подозвала поближе сына Алексея.
— Саша.
— Очень хорошо, Сашенька. А скажи-ка мне, что у тебя болит? – Наталья поняла, что успокаивается, когда начала обычный прием.
— Ничего не болит. Я в садик не хочу ходить!
— О, как! – улыбнулась Наташа. – Зато, честно! Ну что? Позволишь мне тебя послушать?
— Валяйте! Только я щекотки боюсь!
— Я тоже! – Наташа уже смеялась. – Ты только не брыкайся, ладно? А то ничего у нас с тобой не получится.
К концу приема Наташа уже знала, что Саша растет без мамы. С женой Алексей разошелся, когда сыну едва исполнился год. Мама Саши уехала, рассчитывая устроить свою личную жизнь, оставив мальчика с отцом.
— Какой же я был глупый, Наташка… Думал, что любовь – это страсть, огонь, желание… А оказалось совсем не так. И выгорело все до того, что живу теперь по инерции. Сын держит. Поднять его надо.
— А что же мама Саши? Ты позволяешь ей видеться с ребенком?
— Никогда не запрещал. Звал даже. Я же понимаю, что пацану мама нужна. Но она ни разу не приехала. У нее другая семья. Дочку, вот, родила недавно. У нее хлопот и без нас хватает.
— Неужели совсем не тянет к сыну?
— Говорит, что скучает. Я как-то предложил его привезти на пару дней – отказалась. Сослалась на какие-то дела. Не знаю, что у нее в голове творится, а только Сашку она не хотела. Когда узнала, что ребенка ждет, ревела почти неделю. Потом уже, когда ссорились, не раз говорила, что избавилась бы от ребенка, если бы я не знал о нем. Там долгая история. Не хочу об этом! Скажу только, что рад очень, что ничего у нее не вышло.
Алексей смотрел на сына, который играл с другими детьми в коридоре поликлиники, и Наталья видела, как сплетаются его пальцы в сложные, какие-то немыслимые пассы. С самого детства она знала за ним эту привычку. Когда Алексей нервничал, руки его начинали жить отдельной от хозяина жизнью.
— Леш, ты приходи, если что-то понадобится. Справка для школы или еще что. Я помогу.
Наталья говорила, и сама удивлялась, как легко ей даются эти слова. Ушла куда-то ненависть и боль, а на смену им пришла грусть. Она грустила о потерянной мечте и несбывшихся надеждах, но маленький мальчик, который бегал по коридору, казался ей достойной заменой тем чувствам, которые не давали ей жить и дышать в полную силу.
— Наташка, у тебя кто-то есть?
Вопрос был задан так тихо, что Наташа его почти не расслышала.
— Нет. Никого у меня нет, Леша, — покачала она головой и, развернувшись, просто сбежала от него в свой кабинет, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Нельзя войти в одну реку дважды… Так говорил отец Наташи, и она отлично помнила его слова. Но сейчас ей казалось, что все на свете отдала бы за то, чтобы снова пробежаться босиком по песку, шагнуть в холодную воду этой реки, и почувствовать все то, что чувствовала она, когда писала Алексею письма, обнимала его, и думала, что счастье так близко… Настолько близко, что казалось, протяни руку и Жар-птица сядет на твою ладонь. Пригладит перышки, мигнет черным глазком и порхнет в небеса, оставив тебе на память одно из своих волшебных перьев. Тех самых, что лечат любую хворь и исцеляют от любой боли…
Они встретились с Алексеем еще лишь раз. Как-то поздно вечером Наталья удивленно вздрогнула от звонка в дверь своей квартиры, и открыв ее, молча приняла то, чего так ждала и желала все эти годы.
А утром, проснувшись, она обнаружила на подушке записку: «Прости. Я думал, что смогу простить себя за то, что сделал с нами, но это не так. Не хочу больше причинять тебе боль, моя Наташка! Прощай! Больше мы не увидимся»
Это было настолько странно, что Наталья даже не сразу сообразила, что ей полагается плакать и страдать. У нее не было больше таких желаний. Она встала, умылась, сварила себе очень крепкий кофе, а потом отправилась к Анне Петровне, с которой обещала прогуляться в парке, благо, что день был выходным, а погода не подкачала.
Они брели по дорожкам, говоря ни о чем и обо всем сразу, когда Анна Петровна вдруг остановилась, и задала в лоб внучке вопрос, который не давал ей покоя:
— Наташа, что у тебя было с Алексеем?! Неужели ты сделала то, о чем я думаю?!
— Ба, я не знаю, о чем ты думаешь. Но все, что было – останется со мной. И я ни о чем не жалею! Слышишь?
— Слышу! – пряча улыбку, кивнула Анна Петровна. – Не кричи! Я пока не глухая. Что ж, твое право! Жалеть о сделанном, Наталка, это величайшая глупость! Жить нужно! И радоваться тому, что есть!
Насчет радости Анна Петровна, конечно, лукавила. Она с опаской поглядывала на Наташу, шагавшую рядом, и гадала, как аукнется внучке встреча с Алексеем. Но насколько это эхо будет гулким, она даже предположить не могла!
О том, что Наташа ждет ребенка, Анна Петровна узнала первой.
— Ба, что делать? Я ведь ему даже сообщить не могу! Он адреса не оставил ни мне, ни матери! Она приходила ко мне в поликлинику. Жаловалась, что он не хочет возвращаться. Винила меня в том, что я снова вмешалась в его жизнь!
— Что?! Кто еще в чью вмешался! – возмутилась Анна Петровна, ставя перед внучкой чашку с чаем. – Успокойся! Да и вообще! На кой он тебе сдался, Наташа?! Дважды уже появлялся в твоей жизни, но ничего хорошего с собой не принес!
— Бабуля…
— Ой, прости! Ребенок тут совершенно ни при чем! Ты права! Наталочка, это, конечно, сложно… Но если ты решишь рожать, то мы с тобой справимся! Я пока в силах, а у тебя и жилье, и работа есть. Разберемся! А то, что ты ему сообщить не можешь, так это его проблемы! Ишь, гусь лапчатый! Любите его красивого! А сам любви и знать не желает!
— Ну почему же не желает? – Наталья вздохнула. – Все ищет ее, да что-то найти никак не может…
— Не там ищет потому что!
— А где надо, ба? Как найти ее? Ведь иногда кажется, что вот она – руку протяни и получишь все, что душа пожелала. А потом – рррраз, и нет ничего… Пусто… Почему он так со мной? – Наташа все-таки не выдержала, и заплакала.
— Ты, Наташенька, женщина не на разок, понимаешь? – Анна Петровна обняла внучку, баюкая, словно в детстве. – С тобой нужно семью строить, а Алексей твой к этому не готов. Мал еще. И умом, и сердцем. Хотя, сына воспитывает… Значит, что-то про себя понимает.
— Что это было, ба? – Наташа коснулась своего живота. – Просто глупый порыв? Или что-то большее? Мама говорила, что дети должна появляться на свет от большой любви. Тогда они будут счастливыми.
— И как думаешь? Работает это?
— Не знаю… Родители любили друг друга… Я получилась… Какая есть, получилась… Счастливая ли? Не знаю… Ты говорила, что женщина не может быть счастливой без любви…
— А любовь, Наталка, не всегда бывает взаимная, — Анна Петровна улыбнулась так светло и грустно, что Наталья тут же позабыла про свои горести.
✅ Подписаться на канал в Телеграм
— Расскажи! – потребовала она. – Я ведь знаю, что у тебя был муж! Но вы почему-то разошлись. Ты никогда не говорила об этом.
— Сложная история, Наташа. Потому и не говорила. Тяжело. Я ведь до сих пор люблю его. Ни на минуту не переставала.
— А что случилось между вами? Почему вы расстались?
— А вот тут как раз все просто. Я приняла такое решение, потому, что любила его.
— Даже так?
— Да. Я расскажу. Но не хочу, чтобы ты этот опыт попыталась перенести на свою ситуацию. У каждой из нас, девочка, он свой. Есть схожие ситуации, но путь у каждой все равно свой. Особенный. Понимаешь?
— Бабуленька, я уже не маленькая. Конечно, я понимаю. Просто хочу узнать твою историю.
— Если так интересно, то слушай… Муж мой был известным физиком. Не таким, как я, а по-настоящему талантливым ученым. Мы даже немножко ссорились иногда из-за того, что науку он любил, как мне казалось, больше, чем меня. В шутку, конечно! Я знала, как он ко мне относится. Наши отношения не были идеальными. Но у кого они такие? Если люди не ссорятся и не мирятся – это не семья. Так… Параллели… А мы и отношения выясняли так, что только искры летели во все стороны, и мирились словно в последний раз друг друга видели. Так было больше пятнадцати лет. Мы любили друг друга. Уверены были в этом… И были счастливы…
— А потом?
— Потом? Не было у нас потом… Мы очень хотели детей… Почти десять лет ходили по врачам, пытаясь понять, почему ничего не выходит. А оказалось, что дело во мне… Не дано было, понимаешь, Наталочка? Не дано… Я пыталась понять, как мне жить дальше. Выла по ночам, пока муж не видел. Даже решилась взять ребенка из детского дома. Но тут жизнь все расставила по своим местам.
— Как?
— Студентка у него была. Хорошая такая девочка из профессорской семьи. Влюбилась так, что света белого не видела. Ничего не просила, ничего не требовала, просто ходила хвостом, ловя его взгляд и каждое сказанное им слово. А кому не понравится такое внимание? Мы были дружны с ее родителями. И однажды, в мае, они выбрались к нам на дачу. Вот тогда она и решилась впервые сказать ему о своих чувствах. И не только сказала, но и поцеловала его. А я увидела.
— Ой…
— Скандала не было, если ты об этом. Я уже тогда понимала, что рано или поздно мы расстанемся. Детей больше хотел он, чем я. Для меня это был способ сохранить семью. Вот так банально и грубо, детка…
— И что ты сделала?
— Собралась, и уехала в город. Тут же! Не объясняясь, и ничего не требуя. А потом попросила друга семьи, чтобы помог нам решить вопрос с разводом. Он был юристом. Расходились мирно. Почти без личного общения. А через год он женился на этой девочке. И она родила ему двух замечательных сыновей…
Анна Петровна встала, подошла к окну, и отвернулась, пряча лицо от внучки.
— Бабуля…
— Я тогда решила, что жить больше не хочу… — голос Анны Петровны зазвучал глуше и тише. – Это не было спонтанным решением. Вполне осознанным. Я подготовилась… Уладила все свои дела, уволилась с работы, разобрала бумаги… А в тот день, который назначила для себя, приехала ко мне твоя мама, чтобы сообщить о том, что ждет тебя… Она-то меня и вытащила из ванной… И не стала никому ничего говорить…
Анна Петровна протянула руку, показывая внучке тонкий шрам на запястье.
— Как она на меня тогда орала, я никогда не забуду! Каждое слово ее помню! Воспитанная в семье, где дед был парторгом, а отец занимал пост заместителя министра, твоя мама говорила о том, что я не имею права распоряжаться своей жизнью, потому, что мне ее дали свыше. И не мне решать, когда она должна закончиться.
— Мама говорила о Боге?!
— Да, девочка. Она была очень верующим человеком. Откуда у нее взялась эта вера, я не знаю. Но точно знаю одно – всякий раз, перед тем, как войти в операционную, она молилась. Своими словами, как умела, ведь «правильных» молитв не знала. И ее руки всегда творили чудеса. Да такие, что даже самые маститые коллеги удивлялись. А она мне говорила, что это не ее заслуга…
— Она отговорила тебя?
— Нет. Не стала этого делать. Накричала, и назначила твоим хранителем. Сказала, что требует, чтобы я взяла на себя эту роль, потому, что больше никому не сможет тебя доверить вот так, без оглядки. Кто ж знал, что так все сложится?! Что ее слова окажутся пророчеством… — Анна Петровна смахнула слезы. – А теперь получается, что не только твоим, девочка моя… Какое бы решения ты не приняла, я буду рядом! Помни об этом!
— Я знаю, бабуленька…
Они долго еще сидели в тот вечер на кухне, не включая свет, сумерничая, и вспоминая тех, кто был им так дорог.
А на следующий день Наталья позвонила Анне Петровне и сказала, что приняла решение оставить ребенка. И долго потом успокаивала бабушку, умоляя поберечь себя.
— Помни, что мне нужна твоя помощь, ба! Одна я не справлюсь…
— Рыбка, ты моя золотая! Да я все, что угодно сделаю! Ты только позволь!
Денис появился на свет точно в срок. Крикливый, сильный, требовательный.
— В отца? – Анна Петровна разглядывала своего нового подопечного.
— Скорее, в меня, — качала головой Наташа. – Такой же нетерпеливый! Нужно все и сразу. На мелочи не разменивается. Я еще в роддоме заметила, что горланит только по делу.
— Мужичок! – ласково оглаживала ладонями крепко сбитое тельце малыша Анна Петровна. – Да, мой маленький! Тянись! Расти большой-пребольшой! Нам на радость!
Они справлялись. Анна Петровна перебралась к Наталье еще до родов, и теперь они сменяли друг друга у кроватки малыша. А потому, и ночи бессонные были терпимы, и усталость не так донимала Наташу, доверившую сына тем рукам, которые хранили когда-то ее саму. На работу она вышла сразу, как только это стало возможным, а Анна Петровна взяла на себя заботу о ребенке днем.
— Мама! – топал к Наталье Денис, раскинув руки так, словно готов был обнять весь мир.
И в такие моменты она понимала, что не сердится на Алексея. Не было на душе ни злости, ни ненависти. Только тоска. Глухая и безнадежная. Наташа понимала, что все еще любит его, но старалась не думать о том, что сможет сказать или сделать, если вдруг он снова появится в ее жизни. Одно она знала точно – как бы он ни поступил с нею, результат этого стоил всех слез, которые она пролила.
Денис рос. Пошел, заговорил, начал задавать вопросы. И Наташа ему не стала врать.
— Папа живет далеко. Очень далеко, малыш. Но если он когда-нибудь приедет, вы встретитесь.
— Правда?
— Я обещаю.
Сколько бессонных ночей она провела, споря с бабушкой о том, как рассказать мальчику о его отце… И в итоге, сошлись они на одном. Скрывать от Дениса чей он сын – вариант проигрышный с самого начала. А если объявится отец? Если расскажет мальчишке, кто он такой?
— Ложь, Наташа, это всегда глупо. Рано или поздно правда откроется, и тогда Денис окажется на распутье. Он должен знать, что мама никогда его не обманет. Знать, что тебе можно доверять, понимаешь? И тогда это будет броня! Его защита! Никто не сможет ему сделать больно. Ведь, ничто на этом свете не ранит нас сильнее, чем ложь… С нее все начинается. Всегда. Так, не давай ей воли!
В этом Наташа с бабушкой была согласна, а потому, показывала сыну свои детские фотографии, и рассказывала об отце то, что знала.
— Мой папа был смелым?
— Очень! Однажды мы пошли с ним купаться на речку, а за нами увязалась чья-то собака. Я очень ее испугалась. Хотела убежать, но твой папа запретил. Сказал, что так я могу ее спровоцировать. Он взял меня за руку, и мы пошли дальше спокойно и медленно, хотя потом он признался, что ему очень хотелось дать стрекача. И пока мы шли, он закрывал меня собой на тот случай, если собака все-таки решит натворить глупостей.
— Она натворила?
— Нет! По-моему, ей вообще не было до нас дела. Просто у страха всегда глаза велики, сынок. Она была чужая, и совершенно незнакомая. Мы не знали, как она себя поведет. А потому, испугались.
— А мой папа был хорошим?
— Да!
Тут Наташа ничуть не кривила душой. Она вспоминала Алексея таким, каким он был до того, как бросил ее. Образ этот она бережно хранила в своей памяти, так как видела в Денисе того мальчишку, которым когда-то был его отец. У ее сына были глаза Алексея и такой же веснушчатый нос. Наташина любовь воплотилась в Денисе, подобрав все до капельки из того счастья, которое было ведомо ей когда-то рядом с Алексеем.
Денису исполнилось четыре, когда Наталья познакомилась с Виктором. Он был ее коллегой. Они встретились на конференции, куда Наташу отправили, как перспективного врача. Знакомство было мимолетным, и Наташа успела даже о нем позабыть, пока ехала домой из столицы. Но спустя пару недель Виктор позвонил ей, и попросил разрешения приехать.
Так начался их роман.
Он был странным. Жили Наташа и Виктор в разных городах. Оба имели определенные обязательства перед родными и близкими. У Наташи были бабушка и Денис, а у Виктора – больная мама, которую он не мог оставить. Они встречались урывками, когда позволяли обстоятельства, но спустя какое-то время поняли, что перемен избежать уже не получится.
Наташа впервые почувствовала, что любима. Ей не нужны были для этого пылкие признания или серенады под окнами. Достаточно было ежевечернего звонка с вопросами:
— Как ты, рыбка? Как Денис и бабушка? Чем помочь?
В этом коротеньком опросе было все, чего Наташа так ждала от отношений. Впервые она чувствовала себя нужной и интересной. Но что-то останавливало ее, не позволяя окунуться с головой в отношения с Виктором сразу. Она отказывалась принимать его помощь, не считая каких-то мелких услуг. Страх это был, или неуверенность, Наталья не могла сказать. Зато на этот вопрос ответ знала Анна Петровна.
— На воду дуешь, Наталья! И теряешь время. Не только свое. Дениса тоже. Виктор будет ему хорошим отцом. И чем раньше он примет на себя эту роль, тем лучше. Оставь уже в прошлом то, что возврату не подлежит, Наталочка. Алексей не вернется.
Ждала ли этого Наташа? Она и сама не смогла бы себе ответить на этот вопрос. Где-то в глубине души она еще надеялась на встречу с отцом Дениса. Но спроси ее кто-то, что она станет делать, если вдруг Алексей вернется, Наташа не ответила бы.
Впрочем, там, где человек предполагает, Бог располагает. И временем, и возможностью, и всем тем, что нужно для того, чтобы дать человеку понять, как и куда двигаться дальше. Наташа не просила небо о том, чтобы встреча состоялась. Она боялась ее. Но кто-то в небесной канцелярии решил, что если уж она не понимает, чего хочет, то лучше будет не просто намекнуть, а дать возможность разобраться в себе и своих чувствах.
Из магазина Денис и Наталья ушли далеко не сразу. Поговорили с продавцом, который объяснил мальчику, как и в каких условиях нужно содержать рыбку, так понравившуюся Денису. Показал корм и подходящий по размеру аквариум. И Наташе стоило больших трудов увести сына, который твердо решил, что рыбка ему нужна непременно. Ведь желание, которое он хотел загадать ей, было очень важным! Правда, в чем оно заключалось, маме объяснять Денис не стал.
— Мам, нельзя же! Не исполнится!
— Ах, вон оно что! – улыбнулась Наташа, сжимая теплую ладошку сына. – Тогда я не стану спрашивать!
— Я тебе потом расскажу! Когда сбудется! – важно кивнул Денис. – Только…
Он слегка насупился, и задумчиво ковырнул сапожком грязный снег у автобусной остановки, где они ожидали автобус с мамой.
— Если рыбки не будет, то и желание загадать не получится… Мам, ты потерпи, ладно? Я еще немножко подрасту, заработаю денежек, и обязательно куплю эту рыбку!
Он был так серьезен, что Наталье не оставалось ничего другого, как только так же важно кивнуть в ответ.
— Хорошо, сын.
Вечером она рассказала о рыбке и обещании сына Виктору, но уже на следующий день забыла об этом разговоре. Причина была довольно веской.
Вернулся в город Алексей…
Он пришел в поликлинику, узнав предварительно, когда заканчивается прием у Натальи. И едва она выпроводила из кабинета последнего маленького пациента с мамой, вошел, и попросил медсестру дать ему возможность переговорить с Натальей.
— Идите, Нина Ивановна! Спасибо вам! – устало кивнула Наталья коллеге.
Лишних вопросов Нина Ивановна, которая работала с Натальей давно и обо всем знала, задавать не стала. Распрощалась, исподволь, чтобы не увидела Наташа, погрозила кулаком Алексею, и отправилась домой.
А Алексей закрыл за нею дверь, потоптался немного у Наташиного стола, глядя, как она быстро что-то пишет, заполняя чью-то историю болезни со смешной наклейкой на обложке, и спросил:
— Ждала?
Кривить душой Наташа не стала.
— Ждала. Только думала, что ты раньше объявишься.
— Я не знал, как тебе на глаза показаться, Наташка! Так много глупостей наделал… А сейчас…
— Что сейчас, Леша? – Наталья отложила ручку, сняла белый халат, и подошла к зеркалу. – Вот, ты здесь. И что?
— Я знаю, что у меня есть сын.
— Есть. Только не совсем понимаю, почему у тебя? – Наташа усмехнулась. – У нас, если уж на то пошло, Леша. Да! У нас с тобой есть сын. Ты хочешь его увидеть?
— Да. Хочу. Я хочу участвовать в его воспитании. Хочу жить с ним вместе.
— Первое – да. А вот второе, думаю, вряд ли! – Наталья привела в порядок прическу, и убрала расческу в сумку.
Момент, когда Алексей шагнул к ней, она пропустила. Руки, такие теплые, знакомые, обняли ее, но она не подалась им навстречу.
— Чего ты хочешь? – повторила она свой вопрос, глядя прямо в глаза Алексею.
— Хочу, чтобы мы были вместе!
— Тебе понадобилось так много времени, чтобы понять это… — Наташа осторожно высвободилась из рук Алексея, и покачала головой. – Нет, Лешенька. Ушел поезд. Ты, конечно, весьма талантливый хореограф, а я та еще балерина, которая очень здорово умеет танцевать на граблях… Но не в этот раз.
— У тебя кто-то есть? – сник Алексей, уже понимая, к чему ведет Наташа.
— Да. Есть. А ты, наверное, думал, что я буду лить слезы у окошка, ожидая, когда тебе в голову придет светлая мысль о том, что мы должны-таки быть вместе? Знаешь, я все эти годы считала себя твоей женой, Леша. Ты был мне мужем, понимаешь? Пусть не по закону, но по сути. Я не изменяла тебе, ожидая твоего возвращения, и понимая, что если сделаю это, то изменю сама себе. А теперь… Я подаю на развод, Леша! А точнее, сделала это около года назад, когда в моей жизни появился другой человек. Так что, все по правилам. Теперь нас с тобой связывает только ребенок. Если ты захочешь увидеть Дениса – я не буду против. Больше того, я буду рада, если ты познакомишь его с Сашей. Пусть мальчики знают, что они родные люди. Им пригодится это в жизни. Но мы с тобой… Нет, Алексей. Нас с тобой уже не будет.
Тишина встала между ними, грустно поглядывая то на одного, то на другую, и гадая, что скажут еще друг другу те, кто еще недавно любил…
— Я тебя услышал… – Алексей нехотя кивнул. – Ты дашь мне знать, когда я могу увидеть сына?
— У Дениса день рождения скоро. Это будет хорошим поводом для знакомства. Я позвоню.
Наташа легонько коснулась губами щеки Алексея, прощаясь со своим детством, юностью, и так и несбывшейся мечтой, и открыла дверь кабинета.
Когда Алексей ушел, она долго сидела в темноте, пытаясь собраться с мыслями, а потом спохватилась. Пора было идти домой.
На улице Наталья подставила лицо ветру, позволяя ему сушить слезы, и зашагала прочь от поликлиники, спеша туда, где ее всегда любили и ждали.
Открыв дверь своими ключами, Наталья прислушалась. Бубнил телевизор, с кем-то говорила негромко Анна Петровна, но Дениса слышно не было.
— Я дома! – Наталья скинула сапожки, но не успела сделать и шагу, как рыжий вихрь чуть не снес ее, вопя, словно целое племя команчей.
— Мама! Исполнилось! Оно исполнилось!
— Что, Денис? Что исполнилось?!
— Желание! Идем! – Денис схватил мать за руку, и потащил в комнату. – Сама увидишь!
И Наташа увидела…
И аквариум, большой, и очень красивый, и рыбку, ту самую, которую они с Денисом присмотрели в магазине, и Виктора, который возился с какой-то штуковиной, пытаясь подсоединить ее к аквариуму.
— Витя!
— Наташка, привет! – Виктор оглянулся, и поманил ее себе. – Подай мне отвертку, пожалуйста! Да, эту! Спасибо! Ну как? Такой хотели?
— Что ты здесь делаешь?
— А на что это похоже? Наталья, я понял, что мы с тобой занимаемся глупостями и теряем время. Выходи уже за меня замуж, а? Вся семья высказала свое мнение на этот счет и готова принять меня. Денис и Анна Петровна согласны. Я у них уже спрашивал. Осталась только ты. Что скажешь?
Наташа посмотрела на аквариум, на рыбку, которая суетливо осваивала его, на сына, что смотрел на нее так, словно уже знал ответ на вопрос, заданный Виктором, и просто кивнула, отметая разом все свои сомнения:
— Да, Витя! Я скажу – да.
Автор: Людмила Лаврова
