1942 год
Матвея Кузнецова не призвали – худо у него со здоровьем было. А Степка с Борькой юные ещё совсем были. Потому миновала эта беда семью Кузнецовых. Не потеряли они своих мужчин.
Только вот в бедном селе Макеево совсем тяжелая жизнь стала, как и везде. От скудного питания и нехватки лекарств Матвей всё никак не мог от болезни оклематься. Кашлял все сильнее да сильнее, бледнел, худел.
НАЧАЛО — ЗДЕСЬ
Не признавался он самому себе, что после ухода Анфиски в семье совсем плохо стало. Анне некому было помочь по хозяйству, детишки малые характер показывали, не слушались. Им-то, в отличие от Анфиски, мог Матвей и ремнём пригрозить. Вот только не было ни у одного из ребят того трудолюбия и расторопности, что у старшей дочери имелось.
Ухаживала за больным мужем Анна, в огороде пыталась успеть, да по хозяйству. О себе не думала. Вот и получилось, что померла раньше супруга. Просто в один день слегла с горячкой и через два дня её не стало. Оставила его с ребятней – слабого и немощного.
Узнала об этом Анфиса. О смерти матушки и бедственном положении ей Степка написал. Вот и бросилась она в родное Макеево, а Александр снабдил её полными сумками продуктов да лекарств.
«Увижу его больного и немощного, да напомню, что относился ко мне как к занозе», — мстительно думала Анфиса по дороге.
Говорила она себе, что едет ради детей. Им помочь хочет, что без матери остались, да с отцом немощным.
Вот только увидела она Матвея худого да бледного, и вся её злость испарилась. И вспомнила она в тот момент не придирки отчима, а как играл он с ней маленькой, как на плечах катал, когда годика три ей было.
Обняла, поцеловала, как папку родного и потребовала в кровать ложиться. Лекарства нужные дала, укол поставила да покормила тем, что с собой привезла.
Смотрел на свою красавицу падчерицу Матвей, и слеза по его лицу покатилась. Всё такая же шустрая и никто ей не указ. И всё также любое дело в её руках спорится.
— Доченька, — прошептал Матвей, но не успел больше ничего сказать, так как сильно закашлялся.
И снова подскочила у нему Анфиса, дала какую-то штуку подышать. И чудом легкие прочистились, дышать стало легче.
— Ты прямо как мама, — сказала восьмилетняя Танюшка, глядя на сестру, хлопочущую по хозяйству, — у тебя даже лучше получается.
И правда – в одно мгновение дом словно зажил прежней жизнью. На печи пыхтели щи, Степка колол дрова, Борька орудовал во дворе метлой.
— Да нет, такого и при маме не было, — тихонько произнес Матвей, тяжело вздохнув.
Невероятную тяжесть он ощущал в эти дни. Тягучая вина терзала его сердце. Вспоминал Матвей, как третировал молодую девчонку. А за что он так её невзлюбил? За сильный характер, юную дерзость, нежелание подчиняться…
— Занозушка моя, — тихонько прошептал Матвей, когда дочь присела рядом с кроватью на табурет и прикоснулась прохладной рукой ко лбу.
— Пап, давай, поешь суп. Вкусный сварила, — произнесла Анфиса, поставив тарелку на подставочку, что по её просьбе соорудил Степан.
— У тебя всё вкусное получается, — ответил Матвей и потянулся за ложкой. Вот только настолько он ослаб, что не смог удержать её в руке.
— Я помогу, — произнесла Анфиса и стала кормить отца ложкой, — не торопись, а то толку не будет.
— Дочь, погоди, поговорить надо, — сказал Матвей, когда съел весь суп до капельки, — ты прости меня. Не передать, какую вину я чувствую. Не прав я был, глупо всё как-то вышло..
— Не надо, пап, все в прошлом, — с улыбкой ответила отцу Анфиса, — главное поправляйся.
Этот разговор стал последним между отчимом и падчерицей. Матвей облегчил душу, попросив прощения у Анфисы. А она поняла, что с легкостью простила того, кто заменил ей отца.
На похоронах отчима она не плакала. Слишком много мыслей было в её голове. Столько проблем предстояло решить. С кем останутся дети? Что будет с её учебой и работой в госпитале, если она останется в деревне? И, наконец, что скажет Александр, когда поймет, что его жена не сможет вернуться в город.
***
— Твоя Анфиса предала тебя, — заявила Надежда, когда сын сообщил ей, что его супруга остается в Макеево.
— Прекрати так говорить про мою жену, — поморщился Тулинов.
— Поражаюсь твоему спокойствию, — с возмущением произнесла мать, — ты хоть представляешь, чем она может заниматься там, в своем Макеево?
— Представляю. На ней трое детей, которые остались сиротами, — спокойно ответил Александр, — Впрочем, мы можем перевезти их к себе.
Тут Надежда прикусила язык. С неё же станется, с этой хитрой Анфиски – точно же, того и гляди перевезет весь этот выводок в город.
Грустил Александр по супруге. Когда мог, навещал её, приезжал с подарками. Благодаря его помощи, было у его жены, и у юных Кузнецовых то, чего у других не было. Всё-таки партийный работник.
— Вой.на закончится, Степка подрастет, можно будет на него дом оставить. Там и Борька подтянется. А Татьяну в город заберем, — успокаивал Александр супругу, когда очередной раз приехал к ней в Макеево.
— Надеюсь, всё так и будет, — уставшими глазами глядя на супруга, ответила Анфиса. Слишком много тягот легло на плечи молодой женщины.
— Вернешься в город, и учиться продолжишь. Я помогу, обещаю, — произнес Александр, прижимая к себе любимую.
Анфиса дала волю чувствам и расплакалась. То ли от усталости, то ли от благодарности к мужу.
***
Анфиса приучала детей к самостоятельности. Она все ещё боялась оставлять их одних, да и время неспокойное было. Зато, когда объявили о победе, молодая женщина вдруг поняла, что Степан уже вполне способен позаботиться о доме и младшей сестре самостоятельно. Борька тоже молодцом был, и всего-то на год младше брата.
Вот только, вернувшись в город, застала Анфиса больного мужа. Александр не хотел беспокоить жену, поэтому не писал ей о своей болезни. Однако одного взгляда на супруга хватило Анфисе, чтобы понять – конец близок. Опухоль съедала его изнутри.
— Что же будет теперь, голубушка? – упавшим голосом, обратилась к ней мать Александра.
Анфиса с удивлением посмотрела на свекровь. Та показалась ей какой-то маленькой и сгорбленной. За несколько месяцев моложавая женщина превратилась в старушку.
— Мы поставим его на ноги, не переживайте, — произнесла Анфиса и постаралась ободряюще улыбнуться.
Однако в тот момент ей до безумия захотелось, чтобы кто-то большой и сильный вот точно также ободряюще улыбнулся бы ей. Но увы… Поддержать её было некому. Всем было нужна поддержка от неё.
Два месяца она неустанно ухаживала за больным мужем. Первое время он еще пытался вставать, но вскоре из-за постоянных болей в желудке и тошноты Александр сильно ослаб.
— Девочка моя, прошу тебя, — прошептал он однажды супруге, — когда не станет меня, не бросай мою мать.
Ох, как не хотелось Анфисе думать сейчас о смерти. И уж точно не желала она говорить о том, что будет когда Александр умрет. Но глядя в умоляющие глаза супруга, она кивнула.
— Я останусь лишь малой частью твоей жизни, — произнес мужчина слабым голосом, — но как же я благодарен судьбе, что она удостоила меня такой чести.
Анфиса хотела что-то возразить мужу, но было уже поздно. Взгляд Александра стал стеклянным, в то же мгновения она поняла, что он умер. Молодая женщина закрыла супругу глаза и тихонько зарыдала у его кровати.
ЭПИЛОГ
После смерти Александра Анфисе, действительно, пришлось взять на себя заботу о Надежде. Даже если бы она не дала то самое обещание умирающему мужу, избавиться от свекрови ей бы не удалось. Словно маленький ребенок, потерявший мать, Надежда ходила за ней.
С похоронами помогли сотрудники Тулинова. Мужчина занимал солидный пост, поэтому похоронен был с почестями. Никакие хлопоты, связанные с погребением молодую вдову, не коснулись.
Анфисе осталось ведомственное жилье супруга. После смерти мужа ей также полагались весомые льготы и привилегии.
После похорон сына Надежда стала угасать. Всей душой тянулась она к невестке, вот только признать вину и просить прощения гордость ей не позволяла. Да Анфисе и не нужны были эти признания. Свой долг она выполнила. Поддерживала свекровь по мере сил, а когда та слегла, ухаживала до последней минуты.
Заботы о матери Александра помогли ей не погружаться в мысли о собственном горе. Но когда свекрови не стало Анфиса вдруг ощутила странную пустоту.
И эта пустота не была страшной. Напротив, на душе стало легко. Будущее манило яркими красками.
Молодая женщина сумела доучиться в медицинском училище, восстановившись. Работая, она поступила в медицинский институт. Анфиса стала анестезиологом. Ударившись в карьеру врача, она долгое время не занималась личной жизнью.
Женщина заботилась о повзрослевших братьях и сестре. Степан остался в деревне, а вот Борис и Татьяна тоже выучились на врачей.
Тридцать восемь лет было Анфисе, когда она все же вышла замуж. Ее вторым мужем стал коллега, заведующий хирургическим отделением той клиники, где она работала. Через год, в тридцать девять лет она родила свою единственную дочь Полину.
Автор Хельга
