— Почему ты не сказала, что замужем? – накинулся Матвей, едва Ира вышла из кафе.
Девушка замерла, словно олень в свете фар. Он сделал шаг ей навстречу, и она съёжилась, словно ожидая нападения.
— Ты не спрашивал. Я не знала, что это важно.
НАЧАЛО — ЗДЕСЬ
Всё негодование мигом выветрилось, будто не бывало.
— Ир, ты что? Я тебя не обижу, — заверил он, боясь подойти ближе и напугать её. – Ладно, извини. Ты права. Кто я такой, чтобы что-то тебе выговаривать, — сказал он, не сумев скрыть обиду в голосе. — Пойдём, отвезу тебя домой.
Он развернулся и медленно пошел в сторону машины, через шум дороги прислушиваясь к звукам позади. Он расслышал, как лёгкие шаги последовали за ним.
На переходе дождался, когда автомобили затормозят окончательно. За это время Ира догнала его и встала рядом. Молча, но бок о бок они перешли через дорогу, сделали крюк по пустой парковке, сели в автомобиль.
— Кто тебе рассказал? – спросила она тихо.
— Не думаю, что это важно.
Он завёл автомобиль, включил «печку».
— Я не пыталась скрыть специально, ты просто не спрашивал.
— Ира, ты же поняла, что для меня ты больше, чем просто друг? Не могла не заметить! Но теперь это уже неважно, у тебя же есть муж, — не удержался от шпильки он.
— У меня с мужем всё сложно, — сказала она, отвернувшись к окну. – Он не даст мне уйти.
Голос Иры Матвею показался слишком взволнованным.
— Он тебя обижает? – вдруг догадался он. – Ты испугалась, когда я задал вопрос… Ира, если тебе нужна помощь, если нужно где-то пожить…
— Матвей, — вдруг перебила она. – Поехали к тебе.
Она посмотрела ему в глаза.
— Ты этого точно хочешь?
Его голос дрогнул.
— Да.
Через час они лежали в его квартире. Её голова на его плече. Светлые волосы растрепались, невидимки рассыпались по подушке.
— Ты уйдёшь от него? – спросил Матвей.
— Мы пять лет вместе.
— Но он обижает тебя. Разве этого недостаточно? Переезжай ко мне. Хочешь, я помогу перевезти вещи?
Ира вдруг приподнялась на локте, посмотрела на него пристально.
— Он мой муж, — сказала она, а затем встала и начала подбирать и надевать разбросанные по полу вещи.
— Ира, подожди, ну что я такого сказал?
— Ничего. Ты ни при чём. Просто я замужем и вообще не знаю, что здесь делаю, — твердила она, продолжая собираться.
— Ириш, если я что-то сделал не так… Не хочешь оставаться, давай я тебя отвезу…
— Я такси вызову.
Она сбежала, не поговорив. Не оставив ничего, кроме завалившейся под кровать невидимки.
Матвей поднял заколку, повертел в руках. Он хотел выбросить её, но не смог.
***
Всю неделю Матвей обходил места, где можно встретить Иру, стороной. Сделать это было не так-то просто. От работы до кофейни — рукой подать. Но снова встретиться с ней он просто не мог. Понимал, что ничего хорошего из их встречи сейчас не выйдет. Будь Ира свободна, будь это просто размолвка между влюблёнными, он знал бы, что делать: букет цветов, девушку в охапку — и в машину, с криком «это похищение принцессы». Но у Ирины был муж. И Матвей думал. О том, что соблазнил замужнюю женщину, пошёл на поводу у своих чувств, нарушив собственные моральные принципы. О том, что Ирин муж, вероятно, не очень хороший человек. Напрямую она так и не подтвердила, но влюблённый мужчина считывает каждый жест: такой страх в глазах не подделаешь. С ней точно обращались жестоко. Мог ли он что-то исправить, если сама вернулась к своему мучителю? Сбежала без объяснений…
В этот вечер Матвей снова обходил кафе потайными тропами по дворам, по переулкам, из-за чего дорога до машины растянулась на лишних десять минут.
Снег, растаявший днём и расплескавшийся лужами на тротуаре, снова был скован льдом.
Матвей уже подошёл к арке, пройдя через которую добрался бы до авто, когда дорогу ему преградила странная на вид женщина. Из-под капюшона не было видно лица. Матвей спешил и потому попытался обойти незнакомку. Сделал несколько шагов, но её фраза заставила его остановиться.
— От любви не убежишь, — сказала она с усмешкой. — Мужа она не любит, тебя любит…
Он медленно обернулся. Женщина ухмылялась, и по спине Матвея прошёл холодок. Он узнал её. Ту самую уборщицу из кафе, что рассказала правду об Иринке. Матвею не хотелось общаться с ней, но ноги будто приросли к тротуару.
— Учти, просто так он её не отпустит.
— Откуда вы знаете? Она сама вам сказала?
Внутри кольнула ревность. Какой-то тётке Ира доверяла больше чем ему.
— Я много чего знаю. Хочешь быть с ней или нет?
Мужчина сжал челюсти.
— Вижу, что хочешь. И она с тобой хочет.
— Почему она от него не уходит?
— Боится. Ты же сам видел. Приворожил он её, волю сломил, — продолжала женщина, — Чтобы она уйти смогла, чёрное колдовство нужно снять.
Матвей нахмурил брови. В первую секунду ему хотелось потребовать, чтобы тётка не несла чушь. Но жажда узнать больше заставила его промолчать.
Она же будто почувствовала его сомнения.
— Хочешь знать, что делать? Пойдём со мной, раскину для тебя карты.
В другой ситуации Матвей ни за что не пошёл бы, но в этот момент был будто в тумане. С трудом соображал, что происходит, словно одурманенный. Дождался, когда женщина снова пойдёт своей дорогой, и последовал за ней. Шёл по пятам, как привязанный, по двору мимо подъездов, пока не дошли до нужного. Женщина достала из кармана ключи и открыла дверь. Вошли в темноту. Два лестничных пролета и налево. Железная дверь скрипнула, впуская хозяйку и ее гостя. Прошли на кухню. Стол, застеленный чёрной скатертью словно только его и ждал. Тётка, заманившая к себе в дом, достала колоду, разметала по полотну цветные картинки. Матвей смотрел на пёстрые рисунки, не понимая, что он здесь делает и зачем сюда пришел.
— Вот. Видишь? И карты говорят, что она замужем. Но с мужем ей плохо. Руку на неё поднимал. Но уйти не даёт. К сильному колдуну ходил. Вот, посмотри, — говорила она, тыча пальцем в картинки, ничего для Матвея не значащие. – Сделал на Ирку приворот, чтобы не сбежала.
Матвей будто сидел в глубоком колодце, полном воды. В ушах гудело. Тяжелым усилием воли он оторвал взгляд от карт на столе, поднял голову и уставился на гадалку.
— Сколько я вам должен?
— За гадание ничего не возьму. Но если эта женщина тебе нужна, могу сделать так, чтобы она от мужа своего освободилась. Только это уже будет стоить дорого.
— Значит, она хочет уйти от мужа ко мне…
— Ещё как хочет, — закивала хозяйка.
— Сколько?
Женщина заулыбалась.
— Не переживай, денег у тебя хватит. Только нужно кое-что ещё. Какая-то её личная вещь.
Неосознанно Матвей сунул руку в карман, нащупал невидимку и выложил на стол.
— Такая подойдёт?
***
Прошло две недели. О том, что он побывал в квартире странной особы, напоминала только дыра в бюджете. Занять деньги у друзей не мог: врать не хотел, а рассказать о том, что попался на уговоры мошенницы, было стыдно. К тому же пришлось бы выложить все обстоятельства, а делиться о своих отношениях с замужней женщиной ему хотелось меньше всего. И он злился. И на эту женщину, и на себя.
Пролетела неделя. Очередной рабочий день был окончен. Он снова шёл тёмными дворами, когда заметил в тени арки силуэт женщины. Матвей напрягся, злость загорелась в солнечном сплетении. Он шагнул вперед, собираясь высказать шарлатанке всё, что о ней думает. Но навстречу ему вышла совсем другая женщина. Он обернулся ей вслед. Затем тряхнул головой, отгоняя непрошенные мысли, и поспешил к автомобилю, снова и снова прокручивая в голове ту злополучную встречу. Задаваясь вопросами: «Почему не прошел мимо? Почему последовал за ней? Как вообще повёлся на её увещевания?» — Матвей не сразу обратил внимание на то, что кто-то стоит возле его машины. Лишь подойдя совсем близко, он поднял глаза. Сердце ухнуло вниз, подпрыгнуло к горлу и застучало в бешеном ритме.
— Привет, Матвей, — сказала Ирина. – Я ушла от мужа. Если ты не примешь меня, я пойму, но….
Он в три шага добежал до неё, подхватил на руки и закружил.
— Это правда ты? Мне не снится? – говорил он ей на ухо, не веря, что всё происходит наяву.
— Правда я. – ответила Ира, прижимаясь теснее.
***
Месяц пролетел незаметно. Матвей жил, как в волшебном сне. Любимая женщина готовила завтраки и собирала на работу, вечерами он забирал её домой, где их ждали жаркие ночи. Он почти не замечал маленьких изменений, происходивших с Ириной. Всё можно было списать на то, что почти бывший муж, до развода с которым оставалось подождать всего пару недель, просто не давал ей раньше быть собой. Сначала она сменила всегда аккуратный бежевый маникюр на ногти вызывающего красного цвета, длинные, как у ведьмы. Затем вдруг перекрасила волосы в чёрный. Перестала закалывать их невидимками, а затем и вовсе повыбрасывала эти милые заколочки, так запавшие ему в сердце. Кроме двух, снова завалившихся под кровать. Матвей зачем-то убрал их в карман куртки, не желая расставаться с ними.
Начались и другие странности. Милая и кроткая Ирина вдруг ни с того ни с сего стала выражаться, смеяться громко и вызывающе. Но самое страшное – она начала выпивать.
В тот вечер Матвей спешил забрать её с работы. Задержался совсем немного, но тревога внутри и какое-то неясное чувство беды нарастали. Он почти бежал. Матвей понял всё, как только увидел её. Её и высокого мужчину рядом.
— Пожалуйста, Ира! Возвращайся ко мне. Я всё осознал. Я к психологу пойду, если нужно. Что хочешь сделаю, только вернись.
— Миша, у меня другой мужчина, ты же знаешь.
— Ты всё ещё моя жена!
— Скоро нас с тобой разведут.
— Ира, — простонал он и свалился перед ней на колени. – Ирочка, умоляю, вернись ко мне. Я же вижу, с тобой происходит что-то плохое. Твои подруги за тебя беспокоятся, это они позвонили мне. Ира, ты ведь раньше совсем не употребляла алкоголь! Если тебе нужна помощь, только скажи! Я всё сделаю. Только скажи, Ира.
Матвея затошнило. Что-то было не так. Слишком, слишком неправильно. Он представлял себе мужа Ирины злодеем, монстром, тираном. Но сейчас видел перед собой сломленного человека, покинутого любимо женщиной. Преданного ей. И преданного ею.
Матвей мотнул головой, прогоняя сомнения, и быстро приблизился к ним.
— Она ведь уже сказала, что не хочет, — прорычал, зло глядя на Михаила.
Муж Ирины поднялся, отряхнул джинсы от снежной крошки, посмотрел на Матвея.
— Так это ты тот самый «новый друг»?
— Я.
— Так скажи мне, зачем ты её спаиваешь?
Это вопрос застал его врасплох.
— Я не спаивал, — начал оправдываться он.
Но замолчал, не понимая, что сказать дальше.
— Я не знаю, почему она с тобой, но, если выясню, что ты обидел её — уничтожу, — сказал Михаил спокойным ровным голосом. Затем развернулся и просто пошёл прочь.
Матвея трясло. Совсем не так он представлял себе случайную встречу с бывшим мужем Ирины.
— Он тебя не тронул?
— Меня? – фыркнула Ира, — Пусть попробовал бы.
— Если будет донимать тебя – скажи. Я с ним поговорю по-мужски.
Девушка закатила глаза, словно он выдал какую-то глупость.
— Он не донимает. Просто любит меня. И мы всё ещё муж и жена. Забыл?
Матвей подошёл к ней, обнял, зарылся носом в макушку. И вдруг явственно почувствовал запах алкоголя.
— Ира, ты выпила?
— Ну не начинай, — оборвала она и отстранилась. – Я сегодня с девочками иду в караоке. Нужно немного расслабиться.
Матвей вдруг посмотрел на неё другими глазами.
— Что происходит, Ира?
— Иришкааааа! – раздался женский голос у него за спиной.
— А вот и девочки, — пояснила она. – Не жди, вернусь поздно.
Выяснять отношения на улице было глупо. Да и что он мог? Запихнуть её в машину силком? Матвей смотрел, как его любимая женщина с какими-то новыми странными подругами идёт по улице, смеясь и распевая песни.
Растревоженное сознание быстро сообразило, кто может всё исправить. Один раз эта тётка уже сделала своё дело, пусть за большие деньги. Кафе было уже закрыто, но Матвей помнил, где живёт эта уборщица. И он побежал.
Быстрым шагом через дорогу, бегом через дворы к арке, налево, несколько метров — и нужный подъезд. Он силился вспомнить номер квартиры, но не мог. В прошлый раз эта странная женщина сама открыла двери, он шёл за ней, как послушный телок на верёвочке.
— Вы, молодой человек, к кому? – раздался старческий голос позади.
Матвей обернулся.
— Здесь женщина живёт. Номер квартиры я не знаю. Такая… — начал он и задумался, не в силах вспомнить внешность той, у которой и имени не спросил. – Она на картах гадает …
— Анфиска? Ведьма, что ли? Ты бы, милок, к ней не ходил. Нехорошими вещами она занимается. Чёрными. Да и нет её сейчас дома. Уехала куда-то.
Матвей потупил взгляд.
— Вижу, ты был у неё. Ну коли был, то ужо натворил бед, — заметила она и поправила пуховый платок на голове. – Вот что, ты времени тогда не теряй. Я скажу тебе место, где помочь смогут, если ещё можно что-то исправить. Только не тяни. А лучше сейчас езжай.
— Так вечер уже. Не поздновато?
— Смотри, как бы вовсе поздновато не стало…
Матвей шёл по узкой тропе вдоль леса и проклинал на чём свет стоит и ту бабку, что насоветовала ему ехать в эту всеми забытую глушь, и самого себя, за то, что её послушал. Вдалеке заухал филин. Совсем рядом по кустам пробежал зверёк. Белка или мышь – не успел разглядеть впотьмах. Ветки длинными кривыми пальцами тянулись к тропе, будто хотели сгробастать припозднившегося путника и утащить под корни.
Матвей прибавил шаг. Впереди показался густой ельник. Следы уходили в самую чащу, теряясь во мгле. Мужчина остановился и вгляделся в темноту, силясь рассмотреть хоть какие-то признаки жилья.
— Ну раз есть дорога, значит, кто-то по ней ходит, — проговорил он вслух, чтобы приободриться.
— Ходит, ходит. Вот вы, например, — раздался позади женский голос, заставивший Матвея обернуться так резко, что хрустнули позвонки в пояснице.
— Фух, — выдохнул он. – Вы зачем так пугаете?
— Если такой пугливый, чего к ведьме пошёл? – спросила молодая женщина, одетая словно по-старинке. На теле – овчинный тулуп, на голове – платок; на ногах – валенки в колошах.
— Бабка уже вам всё доложила, я смотрю, — зло бросил он.
Женщина улыбнулась.
— Шагай вперёд. Кстати, заколочки, что в кармане лежат — пригодятся, если хочешь знать, почему твоя зазноба так изменилась. А не хочешь – так я здесь силой никого не держу.
Матвей не задумываясь сунул руку в карман, нащупал невидимки. По спине прошел озноб.
— Так что решил? – поторопила женщина.
— Хочу. Хочу знать, — сказал он и зашагал в тёмный ельник.
Идти пришлось недолго. Совсем скоро из-за деревьев показался небольшой домик. Словно девчонка, хозяйка легко обогнала его и первой вошла в дом.
Матвей не стал задерживаться. Шагнул следом.
Внутри жар от печки обдал лицо горячим воздухом. Пахло деревом и травами, воском и горячим железом.
— Как вас зовут? – с ходу спросил Матвей, не желая совершать ту же ошибку.
— Агафья, — откликнулась женщина, уже принявшаяся хозяйничать. Достала и выложила на стол свечи и медную чашу, пучок свернутой в плотную трубку травы.
Матвей следил за приготовлениями. Всё происходящее было таким странным… Он прислушался к себе, но в этот раз не почувствовал никакого тумана в голове. Вдруг краем глаза он заметил странную тень, мелькнувшую на полу. Но стоило ему посмотреть туда напрямую, как всё исчезло. Ведунья тем временем зажгла свечу, от свечи запалила и трявяную скрутку, обошла комнату по углам.
— Фух, сколько черноты, — сказала Агафья, глядя на дым, поднимающийся от шаящих веточек.
Она положила их тлеть в чашу и зажгла свечу. Поднесла пламя так близко, что Матвей отшатнулся.
— Что вы делаете?
— Смотрю, какими ниточками на тебя приворот завязан, — сообщила она.
— На меня? Хотите сказать, все мои чувства – кем-то навязаны? Так вы ошибаетесь. Меня Ирина с первого взгляда зацепила. Вот как увидел, так и влюбился, — взялся объяснять мужчина, но вдруг притих. Ему послышался тихий шёпот совсем рядом. Только в комнате кроме них двоих с Агафьей больше не было никого.
— Приворот не на тебе.
Матвей сжал кулаки.
— Значит, ее муж снова это делает, — процедил сквозь зубы Матвей. — Вот зачем он таскается за ней!
Агафья снова поводила свечой. Нахмурилась. Перед домом что-то зашумело в ельнике. Матвей скосил глаза и успел заметить, как что-то большое и тёмное проскользнуло мимо окна.
— Что это там, снаружи?
— Ветер, — отмахнулась ведунья. — Знаешь, как он делается? Приворот-то…
— Да откуда мне знать?
— Чтобы человека привязать, колдун чужую душу в услужение берёт. Та душа рядом с привороженным находится, волю его ломает и мысли путает, крутит. Ни есть человек не может, ни пить, пока не увидит того, к кому приговорён. А дух взамен за услугу, этим привороженным и питается. Что при жизни любил, то в посмертии делать начинает. Оттого человек и становится невыносимым, что с принуждением в своей голове всё время борется. Кто сладкое не любил, может начать сахар ложками есть, кто мяса не ел, вдруг нападёт на мясное, кто спиртного в рот не брал — запойным стать может.
Матвей вздрогнул.
— Значит, всё-таки правда… Значит, муж её приворотом держал? Когда мы встретились, она совсем другой была! Милая, скромная…
— А когда она меняться начала? – спросила Агафья.
Мужчина сдвинул брови. Что-то подсчитал в уме.
— Не сходится…
— И отчего же?
— Ира блондинкой была. Не пила совсем. А перекрасилась в чёрный она только после того, как ко мне переехала, после того, как тётка с нее приворот сняла. Думаете, она без приворота такая? Пьющая? Злая?
Агафья повела свечой. Пламя затрещало, возмущаясь. Ведунья смотрела на Матвея своими бездонными глазами, не мигая, словно ждала чего-то.
— Хотите сказать… Она стала такой из-за меня?
— До тебя на ней не было приворота, — проговорила Агафья то, чего не решился сказать вслух Матвей.
— Но та женщина сказала, что это её муж творит с ней всякое…
— Всё ещё ей веришь?
— Я и у Иры спрашивал, она не отрицала…
— Но и не подтвердила, — заметила Агафья.
Матвей задумался. Вспомнил, как её муж стоял перед ней на коленях, как обещал уничтожить его, если посмеет обидеть Иру. Разве так поступают плохие мужья?
— Тогда почему она жаловалась на него?
— Иногда любовь проходит сама по себе, без всякого колдовства.
— Думаете, она просто разлюбила его? Тогда почему не ушла?
— Не все сразу находят силы.
Матвей задумался. Челюсти сжались, брови сдвинулись к переносице.
— Я не хотел этого. Не хотел, чтобы она вот так. Эта тётка сказала, что Ира любит меня и хочет уйти ко мне от мужа. Если бы я знал… Вы можете это исправить? Можете снять с нее приворот?
Агафья поставила подсвечник на стол. Посмотрела на дым от скрутки, словно читала в нём что-то.
— Могу. Но ты должен знать: всё что было, может оказаться ложью.
— Хотите сказать, она меня никогда не любила? – спросил он прямо. — До того, как я встретил ту тётку, Ира ни разу не сказала, что хочет уйти от мужа. Значит, все признания в любви – ложь и она никогда не хотела быть со мной?
— Это только она сама тебе сможет сказать, но лишь после того, как воздействие будет снято.
— Но если отвязать этого… духа, то Ира уйдёт от меня? Может уйти?
Агафья не ответила, просто продолжала смотреть ему в глаза. Но Матвей всё понял.
— Я согласен. Не хочу, чтобы она была со мной против воли. Делайте, что должны… Одного прошу: чтобы ведьма эта поплатилась за то, что сделала.
Вдруг дверь за его спиной резко распахнулась, впустив в дом холодный ветер и наметя снега на пол. Матвей отступил и замер, вглядываясь в темень за порогом. Пламя свечи забилось в конвульсиях, но не погасло. Агафья быстро захлопнула дверь.
— За это не переживай. Тех, кто свои дела творит без дозволения, суровая кара ждёт. Сам увидишь…
***
Прошло три месяца. На дворе стояла весна. Матвей сидел на скамейке, следя за тем, как три работящих муравья пытаются утащить в муравейник небольшого пепельнокрылого мотылька. Лёгкий ветерок был совсем тёплым. В последнее время он любил взять с собой бутерброды, кофе и весь обеденный перерыв просидеть в парке, подставляя лицо тёплым солнечным лучам.
С тех пор, как Ира ушла от него, он больше ни разу её не видел. И вовсе не благодаря его силе воли. Матвей искал встречи, но девушка уволилась из кафе. Он пытался расспрашивать её коллег, но те или вправду не знали её дальнейшей судьбы, или делали вид, что не знают. Однажды он дошёл до такого отчаяния, что несколько вечеров дежурил у дома бывшего мужа. Но Ира так и не появилась там. Матвей даже пытался задействовать связи, пока не получил в лоб простой вопрос: «Зачем?» И не смог на него ответить. Уходя – уходи. Отпуская – отпускай. Он выбросил оставшиеся невидимки.
— Извините, молодой человек, не поможете донести пакеты?
Матвею голос показался смутно знакомым. Повернулся на звук и тут же напрягся всем телом.
Он узнал её. Ту женщину, что заманила его к себе и обманом вытянула согласие на ритуал за немалые деньги. Только теперь она выглядела немного иначе. Почти старухой. Волосы поседели, спина согнулась, а глаза помутнели.
— Не припоминаете меня? – спросил он.
— Я плохо вижу, сынок. Так ты поможешь донести пакеты?
Она протянула руки, нагруженные покупками, вперёд.
У него ещё оставалось время до конца обеденного перерыва. Матвей поднялся со скамейки, развернулся и пошел в противоположную сторону.
Поняв, что мужчина уходит, тётка затряслась от злости.
— Ах ты поганец! Ну постой, познаешь почём фунт лиха!
Только он не слушал её слов. Всё выходило так, как и сказала Агафья. Зло было наказано. И, возможно, зрение – не последняя потеря ведьмы. Он прошел вдоль аллеи, свернул на дорожку, ведущую мимо той самой кофейни. Прошагал мимо, стараясь не смотреть в окна и не будить воспоминаний.
— Матвей!
Он обернулся. Ира стояла в дверях. Её волосы вновь были светлыми, но обрезаны коротко, как у мальчишки. Она выскочила на улицу прямо в форме официанта, не накинув на плечи ни кофточки, ни куртки. Подбежала к нему и застыла в двух шагах в нерешительности.
— Ну что ты выскочила? Простудишься, — буркнул сурово, боясь показаться слабым. И сам разозлился на себя за эти глупые слова.
Он представлял их встречу совсем иначе. Подбирал слова, которые скажет, чтобы понять, что у неё на сердце, и так бездарно растратил свой шанс.
— Я на минутку только. Вчера снова устроилась сюда. Девочки говорят, ты про меня спрашивал.
Матвей нахмурил брови. Он не хотел начинать с обвинений, но просто не смог сдержаться:
— Ты исчезла, ничего не сказав. Я не знал, что с тобой!
— Переживал?
Она заглянула ему в глаза.
— А ты как думаешь?
Ира зябко поёжилась.
— Рада, что у тебя всё хорошо. Ладно, побегу.
Она развернулась и торопливо зашагала ко входу в кафе.
— Во сколько сегодня заканчиваешь? Я заберу тебя, — выпалил Матвей ей вслед.
Она обернулась, глянула на него из-под ресниц.
— В десять, — сказала и скрылась за дверью.
Матвей видел через окно, как ее подзывают посетители и она торопится принять заказ. Снова мягкая и улыбчивая, как в тот день, когда он увидел её впервые и влюбился без памяти. Вокруг ещё только начинали распускаться нежные почки, а в душе у Матвея уже вовсю цвела весна.
Автор Дирижабль с чудесами
