— Мам, ну пожалуйста! Смотри, какая она красивая!
Пятилетний Денис стоял у аквариума, расплющив нос о стекло, и разглядывал золотых рыбок.
— Денис! – Наталья чуть отодвинула сынишку от аквариума, когда заметила, что продавец нового зоомагазина, открывшегося рядом с ее домом, поглядывает в их сторону. – Я-то не против, но это очень дорого. Мы сейчас не сможем себе этого позволить.
— Почему, мам?! Рыбка может жить в моей комнате! Мы ее посадим в банку, и она будет там плавать!
— Нельзя такую рыбку в банку, сынок! – вздохнула Наталья. – Для нее нужен аквариум. И не простой, а большой. Это же золотая рыбка! А ей нужно много места. Хочешь, я куплю тебе маленьких рыбок? Они тоже очень красивые, но содержать их проще.
— Нет! – Денис так замотал головой, что с макушки слетела шапка. – Я хочу только эту!
Потянув маму за руку, заставляя нагнуться, он горячо зашептал ей на ухо:
— Она же желания исполнять умеет, мам! Мне бабуля про нее сказку читала!
Наталья улыбнулась и присела на корточки. Отряхнув шапку сына, она натянула ее на голову Дениса, и шепнула в ответ:
— А уверен, что эта та самая?
— Ага! Видишь, как она на нас смотрит?! Наверное, догадалась, что мы о ней говорим. Мам, ну пожалуйста!
Наталья задумалась.
До конца месяца еще неделя, а от зарплаты осталось всего ничего. Денису нужна новая куртка, бабушке – лекарства, а на кухне почему-то течет кран… И тут даже рыбка, исполняющая желания, не поможет. В чудеса Наталья перестала верить уже очень давно. С тех пор, как осталась с сыном на руках и без всякой поддержки и помощи со стороны человека, которого она любила столько, сколько себя помнила.
С мужем своим будущим Наташа познакомилась на даче у двоюродной бабушки. Родных бабушек-дедушек у девочки не было, зато была двоюродная. Анна Петровна была тетушкой отца Наташи. Она забирала иногда девочку из душного города, плавящегося под летним солнцем, и пеняла ее родителям:
— Ребенку нужен свежий воздух! А вы все о своей работе! Она благородна и прекрасна, спорить не буду, но подумали бы о девочке! Каково ей сидеть в этой духоте?! Нет, вы как хотите, а я забираю ребенка!
— Анна Петровна, а она вам не будет в тягость? – отец Наташи, обожавший свою тетушку и все ее ахи-вздохи, подмигивал жене, призывая поддержать игру.
— Такой ангел?! Да вы что! Пока могу, я буду вам помогать! А вот осенью приеду, и вы займетесь моим здоровьем! Оба! Что-то сердечко у меня шалит и давление скачет, словно бешеный заяц. Врачи вы или кто?! Клятву давали? Должны помогать!
Родители Наташи, разумеется, соглашались на все условия, и девочка прыгала от радости, хлопая в ладоши, а потом убегала собирать любимые игрушки и книжки. Бабушку Аню она любила, дачу ее, старенькую и очень уютную, обожала, и единственным, что ее огорчало в таких поездках, было тот, что родители появлялись у тетки только по выходным. Оба были оперирующими хирургами и времени на личную жизнь у них почти не оставалось. Даже дочь, которую они безусловно любили, родители Наташи в шутку называли золотой рыбкой.
— Ты, Наталка, самое расчудесное чудо, которое только случалось в жизни со мной и мамой! – подбрасывал под потолок, визжащую от восторга Наташу, отец. – Не ждали, не гадали, а получили самое большое счастье, которое только могут небеса дать человеку! Ты знаешь, что умеешь желания исполнять? Рыбка ты наша золотая! Ненаглядная!
Наташе давался наказ не баловаться, слушаться бабушку, не гонять котов и чистить зубы. Она кивала, давала обещание делать все, что прикажут, и тут же о нем забывала. Впереди ее ждала свобода и счастье! Какие уж там зубы?! А котов Наташа любила и гонять никогда даже не пыталась. Просто посиживала иногда рядом с ними на крыше соседского сарая, за что получала нагоняй от бабушки, но отказать себе в этом удовольствии не могла.
Именно благодаря соседскому коту Василию, Наташа встретила свою первую и единственную любовь.
— Эй, ты! Не трогай Ваську! Накостыляю! – грозный окрик заставил задремавшую было в обнимку с котом Наташу, открыть глаза. – Слезай с крыши нашего сарая! Нечего тебе там делать!
Василий, которого так рьяно пытался защищать какой-то конопатый мальчишка, смешным лисом прыгавший у сарая, приоткрыл глаз, замурлыкал громче, и зарылся носом в ладошки Наташи. Девочку он давно уже знал, как самую не вредную из представителей рода человеческого, а потому никуда с крыши слезать не собирался.
— Вась, а это кто? – шепнула Наташа коту, и тут же ойкнула.
Мальчишка, разыскав где-то несколько твердых зеленых яблочек, кидался теперь ими, пытаясь прогнать незваную гостью.
— Ты что?! Совсем уже?! – возмутилась Наташа, и покрутила у виска пальцем, как учили старшие ребята в ее дворе. – Иди отсюда! А то я бабушку позову!
— Зови! А я свою позову! Поняла?! Вот и посмотрим, кому больше достанется!
Досталось, конечно, в итоге, обоим. Наталье за то, что опять сидела на крыше чужого сарая, а Алексею, как звали конопатого вояку, за то, что грубил девочке. И весь вечер им пришлось провести рядышком, сидя на веранде бабушки Ани. Пирожки уже не лезли, чаю было выпито столько, что ночь обещала быть томной не только для детей, но и для взрослых, учитывая отсутствие удобств в доме. Но расходиться по домам детвора не спешила. Сначала они дулись друг на друга, потом осторожно прощупывали почву, немножко вредничая и чуточку обижаясь, а к ночи стали такими друзьями, что переживать о том, что детям нечем заняться, бабушкам сорванцов больше не пришлось.
Наталья и Алексей были словно ниточка с иголочкой. Куда один, туда и другая. Им всегда было интересно и хорошо вместе. Наташа, которая уже умела читать, рассказывала приятелю удивительные истории, которые успела прочесть в книгах или наслушалась от родителей и бабушки. А Алексей учил подругу ловить рыбу, лазить по деревьям и мастерить свистульки из травы. Теперь они вместе посиживали на крыше сарая, поглаживая Василия, и болтали без умолку до тех пор, пока кто-то из взрослых не звал обедать или ужинать.
Тем летом впервые Наташа не просилась домой, когда приезжали родители. А когда бабушка Аня засобиралась в город, горько заплакала, не желая расставаться с другом.
— И чего ты рыдаешь?! Лешкины родители живут на той же улице, что и твои! Вас даже в одну школу уже записали! Нашла, о чем слезы лить! – смеялась бабушка Аня. – Иди, обрадуй своего милого дружка! Если повезет, будете сидеть за одной партой!
Так и вышло. Они сидели за одной партой в школе, танцевали на выпускном, и впервые поцеловались после того, как этот вальс закончился. А после приняли решение жить вместе и упорно шли к нему, пока родители не сочли, что они уже достаточно самостоятельны, чтобы решать свою судьбу.
Однако, жизнь внесла свои коррективы. Алексей ушел в армию. И спустя какое-то время Наташа получила от него письмо.
«Прости меня, Наташка! Я думал, что это любовь, но мы с тобой просто хорошие друзья. Я встретил ту, с которой понял, что означает это слово. Без нее я даже дышать не могу, понимаешь? Хотя, чего я спрашиваю? Ты всегда меня понимала! Я виноват перед тобой, Натка! Прости меня! Прости!»
Удар был такой силы, что Наташа даже не поняла поначалу, что случилось. Она просто не могла поверить, что их отношения с Алексеем просто окончены, и теперь какая-то другая девушка обнимает его и считает веснушки на носу. Это было немыслимо! Невозможно!
Она перечитывала письмо снова и снова, и к вечеру, наконец, осознала, что не только невестой быть перестала, но и женой не станет. Все договоренности, которые были между ней, Алексеем и родителями превратились в пустой звук. Звук, который тянулся тоскливой нотой, ввинчиваясь в затылок и требуя признания.
— Нет! Я не хочу! Не верю! – Наташа, изорвав на мелкие клочки письмо Алексея, рванула на себя створку окна и подставила лицо морозному воздуху. А потом пустила по ветру обрывки своего несостоявшегося счастья.
Мать застала ее у открытого окна, вернувшись с дежурства. Наташа, заледеневшая и зареванная, не реагировала уже ни на слова, ни на теплые руки, которые оттащили ее от окна и укутали в плед.
— Доченька, что случилось! Наташа! Ты слышишь меня?! – мать пыталась растормошить девушку, но коснувшись случайно ее лба, кинулась к телефону – вызывать скорую. Наташа горела…
Болела Наталья долго. Минула весна, началось лето, и бабушка Аня, уже постаревшая и по-прежнему то и дело жалующаяся то на сердце, то на давление, предложила родителям Наташи отвезти девушку к морю.
— Не сможете поехать сами – доверьте мне. Ей нужно отвлечься! Смотреть больно, как она ходит, будто тень, по дому, не зная, куда спрятаться от того, что случилось. А там, глядишь, и полегчает ей…
— Тетя Аня, у нас сейчас с финансами туго.
— А я вас об этом спрашивала?! Все расходы я беру на себя! Я дачу продала.
Онемев от услышанной новости, родители Наташи не сразу нашлись с ответом.
— Ну и что вы на меня так смотрите?! На кой она мне, та дача, если ребенку плохо?! Собирайте девочку! Я за билетами! Достать будет непросто, но у меня еще остались кое-какие связи. Прорвемся!
Наташу посадили в поезд, на этот раз не давая никаких указаний, и попросили подумать хоть немного о себе.
— Доченька, мы тебя очень любим! И верим, что все у тебя еще впереди! Все будет! Ты только подожди немножко!
Чего ей ждать и зачем, Наташа не понимала. Она краем уха слышала тихий разговор родителей с бабушкой о том, что Алексей возвращается домой и свадьбу, богатую, широкую, будут играть как раз в то время, пока она будет купаться в море. И от этой мысли становилось так тоскливо и невыносимо горько, что Наташа отказывалась от еды, чем приводила в отчаяние сердобольную Анну Петровну.
— Наталка, ну хоть огурчик съешь! Или яблочко! Девочка моя, что я твоим родителям скажу?!
— Да какая теперь разница, бабушка? – Наташа безучастно смотрела в окно поезда. – Мне уже все равно. Я ничего не хочу…
То ли отчаяние Наташи было заразным, то ли доброе сердце Анны Петровны все-таки не выдержало, а только до побережья путешественницы не доехали. В маленьком городке по дороге Анну Петровну сняли с поезда и в срочном порядке доставили в больницу.
В себя она пришла лишь через сутки и тут же подняла по тревоге весь персонал.
— Девочка! Где моя девочка! Со мной был ребенок! Где она?!
Медсестры, посмеиваясь, успокоили растревожившуюся пациентку.
— Здесь ваша девочка! Вышла на минутку, чтобы с врачом поговорить. Что вы так переживаете?! Никакой она не ребенок! Такое тут устроила, что даже главный врач удивился, что такая молодая, а все порядки знает! Не волнуйтесь, пожалуйста! Все с вашей девочкой хорошо. Вот сейчас она вернется, и сама вам все расскажет. Отдыхайте! Вам нервничать нельзя! Еле вытащили вас вчера! Не добавляйте нам работы! И так хватает.
Пришлось Анне Петровне успокоиться. Она ерзала на кровати, ожидая Наташу, и думала о том, что медсестры все врут, и девочка, совсем растерянная сидит где-нибудь в углу, и плачет.
Но каково же было ее удивление, когда Наташа распахнула дверь в палату и погрозила Анне Петровне пальцем:
— Куда это ты собралась, бабуленька? Врач сказал – лежать! Значит, будем лежать! И хорошо питаться! Тебе нужны силы! Вот!
Наташа поставила на тумбочку термос с бульоном, перемыла фрукты, и уселась рядом с кроватью бабушки.
— Ну-с! Теперь я тебя буду кормить так же, как ты меня когда-то – с ложечки!
— Наташа… — Анна Петровна смотрела на девушку, которая хоть и была бледнее обычного, но ни следа тоски, которая стала постоянной спутницей Наташи, на ее лице не было.
— Не волнуйся, ба! Помнишь, ты мне говорила, что не бывает худа без добра? Вот это, наверное, тот самый случай! Я поняла, что есть вещи и похуже, чем обман или предательство… — Наташа поднесла руку бабушки к губам и поцеловала ее ладонь. – Я так испугалась! Не бросай меня! Не смей меня бросать, слышишь?! Ты мне нужна!
Анна Петровна едва сдержалась, чтобы не разреветься в голос, и притянула к себе внучку.
— Мы справимся, девочка моя! Обязательно справимся! Я буду делать все, что скажут врачи! А теперь расскажи мне, как и где ты варила этот бульон? Пахнет просто божественно! Моя школа! Не зря я тебя заставляла кухню осваивать! Но где ты взяла хорошую курицу?! И, главное, где ты нашла место, чтобы ее приготовить?!
И Наташе пришлось долго и в подробностях рассказывать, как она познакомилась со старшей медсестрой, с которой сначала поругалась, увидев в каком состоянии палаты, а потом помирилась, когда затребовала ведро и швабру, чтобы помочь с уборкой. Как Елена Афанасьевна, как звали старшую медсестру, зазвала ее к себе и позволила остановиться в своем доме на то время, которое понадобится для восстановления Анне Петровне. Как сама, в одиночку, ездила на рынок с утра, чтобы найти домашнюю птицу, применив все знания, полученные в свое время на кухне бабушки, и как варила бульон, мечтая лишь об одном – оказаться поскорее рядом с той, которая так ее любила…
Бульон был съеден, покой, пришедший на смену тревоге, принят с радостью, и Анна Петровна уснула, взяв обещание с Наташи, что та никуда не уйдет.
Две недели Наташа ухаживала за бабушкой, а после выписки распрощалась с добрейшей Еленой Афанасьевной, и увезла Анну Петровну в родной город. Под присмотр родителей. Самое страшное было позади, но период восстановления должен был занять недели, если не месяцы, и Наташа поселилась в маленькой квартирке Анны Петровны, побоявшись оставлять ее одну.
Совместными усилиями здоровье Анны Петровны, пошатнувшееся было после все треволнений, связанных с Наташиной любовью, было восстановлено почти полностью, но отпускать от себя внучку она не спешила.
— Живи со мной, девочка, если хочешь! Я буду только рада! Родители все равно дома почти не бывают, а тебе лучше побыть сейчас на глазах у кого-то. Я обещаю, что не буду тебе надоедать!
— Что такое говоришь, бабуленька? – Наташа, совсем как в детстве, покрутила пальцем у виска, но тут же спохватилась. – Прости! Я просто хотела сказать, что у меня нет человека ближе тебя! Мама с папой не в счет, конечно. И если бы не ты… Ба, я не знаю, что бы со мной сейчас было! Конечно, я останусь! За тобой тоже нужен глаз да глаз!©
ПРОДОЛЖЕНИЕ — ЗДЕСЬ
